— А твои шрамы… Ты смотришь на себя в зеркало, когда бреешься? Да ведь ты — самый красивый мужчина, которого я только встречала.
Злость стиснула ему горло.
— Ты дразнишь меня!
— Нет! — вскричала она. — С тех пор как ты появился здесь, женщины только и делают что шушукаются о тебе. Я все про тебя знала еще до того, как ты у нас появился. Все женщины в городе из кожи вон лезли, чтобы заполучить тебя. Я понятия не имела, из-за чего они так хлопочут, пока не увидела тебя. А уж тогда все поняла.
— Ты просто до смерти перепугана, — сухо сказал он. — Не могу понять одного, зачем ты играешь со мной. Если ради Мэнди, так с ней и так все в порядке. Я ведь обещал тебе это.
— Ты считаешь, что я играю с тобой?
— Конечно, играешь. — Он отступил назад. — А что же я должен думать?
К нему вернулась прежняя злость. Зак понимал, что ему лучше помолчать, пока он не успокоится. Но понимать и делать — разные вещи.
— Я чуть глотку не порвал Райану, когда он осмелился обозвать тебя потаскухой, так не делай же из меня дурака, не торгуй своим телом!
Даже во тьме было видно, как побелело ее лицо.
— Так вот о чем ты думаешь! — воскликнула она дрожащим голосом. — Что я сейчас продаю себя, чтобы купить за это покой и счастье Миранды?
Заку стало стыдно, что он так унизил ее. Но, увы, он так и думал. Хватит недомолвок, пора все разъяснить.
— Это было бы не впервой, не так ли? Она сжалась, будто он ударил ее.
Зак не хотел смотреть на нее, но прятать глаза, увидев в них боль, было бы трусостью.
— Я знаю; подло говорить тебе это… Но некоторые вещи должны быть сказаны, чего бы это ни стоило.
— А некоторые слова так гнусны, что их нельзя даже произносить!.. — прошептала она.
— Гнусно это или нет, но это правда! Все для Миранды, ради Миранды ты готова на все. Я видел, как ты валялась под Райаном, позволяя ему лапать тебя и кусая кулаки, чтобы не закричать. Если ты так же относишься и ко мне, могу ли я думать, что со временем ты не выставишь и меня? Ведь так обстоит дело, не правда ли? Я могу взять тебя или уйти. Я пытаюсь уйти!
Она подняла голову и огляделась. Все кружилось у нее перед глазами, словно ее ударили кулаком.
— Кажется, ты хотел предоставить мне выбор? Так вот, я выбрала. Мой выбор — ты. Разве ты должен еще о чем-то спрашивать?
— А почему же нет? Тебя привела в ужас наша первая брачная ночь. Я понял тебя и на следующее утро попытался поправить дело. Что изменилось после этого? Что мне делать, если ты считаешь меня дураком и негодяем?
Она открыла рот, желая возразить, но он перебил ее:
— Две недели мы женаты, но я ни разу не видел тебя иначе как в наглухо застегнутой рубашке, в платье, в халате. Две недели мы спали с ребенком и собакой. Мы могли бы выскользнуть из постели и потихоньку перебраться в другую комнату, после того как Мэнди заснет. Но намекнула ли ты хоть раз на то, что этого хочешь? Черт возьми, нет! Ты радовалась, как рыба, сорвавшаяся с крючка! Разве это не так?
— Так, — сказала она дрожащим голосом.
Он вытер ладонью рот и наклонил голову, словно разглядывая грязь на своих сапогах.
— И вот вдруг непостижимым образом ты начинаешь склонять меня к тому, чтобы я получил от брака все, чего хочу? Внезапно говоришь мне о своей искренней бессмертной любви? Говоришь, что веришь в меня, ничуть не боишься меня? Но если это так, почему же ты дрожишь, когда видишь меня, словно я сам дьявол?
Она опустила руки и сплела пальцы. Не дав ей вставить слово, он обрушился на нее, торопясь выговориться до конца:
— Думаю, сейчас все происходит из-за того, что прошлой ночью и днем я боролся со своими демонами, а ты — со своими. Поняв, что неверно вела себя со мной, ты запаниковала. Ты уже побывала у шерифа. Если я откажусь заботиться о Миранде, ее заграбастает Райан. Разве это неверный расчет? Итак, все объяснилось. Главное — удержать то, что есть. Удержать хотя бы с помощью соблазна. Сожалею, дорогая моя, но я на это не пойду. Я не хочу покупать тебя!
Она отстранилась от стойла, глядя на светлый проем двери позади Зака.
— Я не считаю тебя дьяволом, Зак. Впрочем, ты прав в одном. Я действительно думаю, что ты — идиот, к тому же слепой, как крот!
Она хотела вытеснить прошлое из его сознания. Его так поразила ее вспышка и грубые слова, что он застыл. Потом, осознав это, он схватил ее за руки.
— Если я понял тебя не так, скажи мне…
Пытаясь освободиться от его рук, она рванулась и чуть не потеряла равновесие.
— Есть одна вещь, которую я хочу тебе сказать: пошел ко всем чертям! — Она с силой рванулась и в бешенстве крикнула: — Да пусти же меня, будь ты проклят!
Никогда прежде не слышал Зак, чтобы она бранилась. Значит, она накалена до предела.
— Я отпущу тебя, если ты мне ответишь…
— На то, что ты говоришь, не стоит и отвечать!
С этими словами она вывернулась и дала ему пощечину. Удара он даже не почувствовал, но вдруг его осенило.
— Кэти!!!
Она ударила его кулаком, чуть не угодив в глаз.
— Не называй меня Кэти! С этой минуты и навсегда я для тебя Кэйт!
Закария удержал ее руку прежде, чем она снова ударила его.
— Думаю, тебе надо успокоиться…
— Это тебе надо успокоиться, а не мне! — Кэйт попыталась освободить руки. — Пусти меня! Или я за себя не отвечаю!
Зак в упор смотрел на нее.
— Скажи мне, в чем я не прав, будь я проклят! Она уставилась на него с бешенством, глаза ее были наполнены слезами.
— Ты назвал меня потаскушкой и еще спрашиваешь, в чем не прав? Ты издеваешься над моей стыдливостью и спрашиваешь, в чем не прав? Ты предлагаешь мне сделать выбор, а когда я сделала его, говоришь, что я лгу, не веришь ни одному моему слову!
Зака охватил ужас.
— Кэйт, я не называл тебя потаскухой…
— Какая разница! — закричала она. — Думаешь, мне так легко было идти сюда? Ты говорил о борьбе с демонами? Один из них был моим мужем. В отличие от тебя, он не предоставлял мне выбора, так что у меня не было шанса убежать от него. Думаешь, я не вспоминала боль, причиненную его кулаками, когда ты угрожал мне? Неужели ты думаешь, что я стояла бы перед тобой, дрожа от страха, если бы не любила тебя?
— Боже, — прошептал он, — Кэти!.. Я…
— Кэйт! — Она даже взвизгнула. — Я не ребенок!
— Я никогда не думал этого…
— Тогда дай мне выйти отсюда. Вот мой выбор! Он подчинился. Пошатнувшись от неожиданности, она сумела сохранить равновесие и пошла прямо к двери. Он направился за ней, чувствуя, что сердце обливается кровью.
— Если ты и вправду любишь меня, не поворачивайся ко мне спиной, — взмолился он. — Пусть я безмозглый сукин сын, но у меня преданное сердце. И если я ошибся, то не только по своей вине, ты тоже виновата в этом. Давай поговорим.
Она вышла из сарая и растворилась в сумраке, освещенном луной. Зак посмотрел под ноги, увидел часть кожаной упряжи, о которую споткнулась Кэйт, и со злостью отбросил ее ногой.
— И совсем не в этом дело!..
Он поднял голову и увидел, что она стоит в дверях.
— О чем ты? — мягко спросил он.
— О твоих шрамах! Ты должен понять, что дело не в них! Не добавляй к своим дурацким мыслям еще и ту, что я будто бы считаю тебя уродом! Я так не считаю!
Он терпеливо ждал и улыбался.
— Если нет, то иди сюда, ударь меня снова и докажи, что это не так.
Как он и думал, она тут же появилась в дверях, уже несколько успокоившаяся. То, что она не боялась его, сказало ему больше, чем любые слова.
— Спи в этом сарае всю ночь! Это самое подходящее место для таких дураков, как ты! Пей виски и играй в «пятипалый гвоздь»! Это то, чего ты заслуживаешь!
Он не возражал.
— Я люблю тебя, Кэти, девочка… Она пошла было прочь, но обернулась.
— Идиот!
Он осторожно двинулся к ней.
— Мне и самому так кажется. Можешь ты простить меня?
— Мне пришлось собрать всю мою храбрость, что-эы войти в этот сарай…
Он сделал еще шаг к ней.
— Я не понял тебя… Прости!..
— Как мог ты вообразить, что я пошла бы к шерифу, если бы не была уверена, что ты позаботишься о Миранде? Торговать своим телом! — взвизгнула она. —Я даже не кокетка! Я и не знаю, как ловить мужчин!