Глава 19
Клизма
– Здравствуйте, мое очарование! – бархатным голосом сказал Жорик, целуя Лисице руку. Он выпрямился и медовыми глазами посмотрел на девушку, застывшую на пороге в белоснежном халате. – Если бы вы знали, как я переживаю за вашего отца! Я не спал всю ночь!
Он держал ладонь Лисицы слишком долго, и его рука успела вспотеть. Ладонь Лисицы начала выскальзывать, как если бы Жорик сжимал кусочек мыла.
– Всю ночь, всю ночь, – ворковал он, с аппетитом разглядывая губы Лисицы.
Макс и Руслик топтались на пороге за спиной шефа, мысленно называя его то старым бабником, то дебелым котом. Лисица терпеливо ждала, когда высокий гость переварит первые эмоции от встречи и начнет нормально соображать.
– А как я переживаю! – тихо, почти шепотом, сказала она. – Он всю ночь метался в бреду. То воды попить попросит, то маму вспомнит…
– Как я его понимаю! – со вздохом сказал Жорик. – Этот добрейший человек, не причинив никому зла, стал жертвой чьей-то вопиющей выходки! За что, за что он сейчас мучается?
– И не говорите… – прошептала Лисица.
Наконец, Жорик зашел в дом. Он пробежал глазами по лестнице, мысленно оценивая стоимость мраморных перил и цветочных ваз, и быстро разгорающаяся зависть стала портить ему настроение.
– Чудненько… А вы с отцом вдвоем здесь живете? – спросил он.
– Увы, – многозначительно ответила Лисица, и Жорик не понял, что же не устраивает девушку: что она еще не привела в дом мужа или что отец не нашел себе жены.
– Если не ошибаюсь, у вас есть секретарь? Я говорил с каким-то молодым человеком…
– Это наш адвокат, – улыбнулась Лисица.
– Ну да, – кивнул Жорик. – Очень разумно…
В сопровождении угрюмых охранников они поднялись на второй этаж и вошли в холл. Посреди его, вытянувшись, словно молодой старательный лакей, стоял Гера. Он то улыбался, то делал задумчивое лицо и зачем-то безостановочно кланялся Жорику.
Лисица выразительно посмотрела Гере в глаза и представила его гостю:
– Вот, кстати, и он, наш адвокат. Он хоть и молодой, но уже вполне опытный. Кандидат юридических наук и действительный член коллегии адвокатов.
Сказав это, она незаметно наступила Гере на ногу.
– Чудненько! – изрек Жорик, мельком взглянув на стоптанные кроссовки действительного члена, и подал Гере ладонь, будто связку сосисок. – Молодежь должна смелее принимать от нас, стариков, эстафету, так сказать, жизни…
– Ну какой же вы старик! – отпустила Лисица комплимент и пошло улыбнулась. – А отец лежит в этой комнате!
Она старалась побыстрее отвести Жорика от Геры, который окончательно запутался, как должен себя вести, и со страху мог сморозить какую-нибудь глупость.
– Здесь? – уточнил Жорик и протянул Максу руку: – Апельсины!
Макс подал шефу тугой пакет. Поправив галстук, Жорик шагнул к двери, но Лисица его вежливо остановила.
– Извините, – тем же волнительным шепотом произнесла она, – но врач потребовал полной стерильности. Вам необходимо надеть белый халат.
– Надо так надо! – согласился Жорик.
Лисица прошла мимо Геры, сверкнула в его сторону глазами и вынесла из соседней комнаты халат.
– Позвольте за вами поухаживать, – сказала она.
Жорик отвел руки назад, сразу попал в рукава, но тотчас застрял в них.
– Кажется, он немного маловат мне… – произнес Жорик и выдохнул из груди воздух, чтобы уменьшиться в объеме. Но это не помогло.
– Снимите пиджак, – предложила Лисица. – Тогда будет легче.
– Вы правы! – ответил Жорик. – Я, знаете ли, привык покупать костюмы на три или даже четыре размера больше, чем надо. Вот и создается впечатление…
Лисица подхватила влажный от пота пиджак, отягощенный документами, ключами и мобильником, и подала гостю халат. Жорик, желая доказать, что он и в самом деле еще очень даже стройный, стал с подчеркнутой легкостью натягивать халат на себя.
– Я повешу его на плечики, чтобы не помялся – сказала Лисица и быстро унесла пиджак в соседнюю комнату.
Жорик отнесся к надеванию халата как к делу принципа. Макс и Руслик принялись помогать шефу. Троица кряхтела и топталась перед дверями в спальню, и со стороны могло показаться, что это новый вид борьбы: нечто похожее на дзюдо, только с участием трех спортсменов одновременно.
– Какой дурацкий халат, – процедил Жорик, из последних сил втягивая живот.
Макс тянул воротник вверх, а Руслик тем временем дергал на себя полы. Раздался треск. Измученная ткань лопнула под мышками и на спине.
– Сойдет, – боясь сделать лишнее движение, сказал Жорик. Теперь он напоминал докторскую колбасу в белковой оболочке.
Гера хрюкнул от смеха, но тотчас прикрыл ладонью рот и закашлялся.
– Вы готовы? – спросила Лисица, появившись в холле. Она приблизилась к двери в спальню, на секунду закрыла глаза, перекрестилась и плавно надавила на ручку.
Для усиления торжественности момента очень кстати пришлась бы органная месса. Распахнув обе створки двери, Лисица на цыпочках подошла к кровати, взяла со столика стакан с водой, обмакнула в него ватку и провела ею по губам отца.
– Пить! – жалобно прошептал Пилот.
– Тебе нельзя пить, папа!
Застывший на пороге Жорик чуть изменился в лице, а затем со значением посмотрел на охранников, словно хотел сказать: «А не поздно ли мы пришли?»
Пилот лежал на кровати, глядя в потолок. Он глубоко и часто дышал, и воздух со свистом вырывался через его губы.
– Папа, к тебе гость! – прошептала Лисица, склонившись над лицом Пилота.
– Кто? – вымученно произнес Пилот, затем оторвал голову от подушки, посмотрел на Жорика и снова впечатался затылком в подушку.
– Кто это? – простонал он.
– Он вас не узнает, – с сожалением сказала Лисица Жорику.
Жорик понял, что может опоздать навсегда. Он на цыпочках приблизился к постели, осторожно, словно на детский стульчик, опустился на край дивана и взял вялую руку Пилота.
– Голубчик, – голосом ягненка произнес Жорик, нежно поглаживая ладонь. – Это я, Жорик. Ваш сосед. Вы вчера были у меня в гостях…
– Жорик? – простонал Пилот и наконец посмотрел на гостя осмысленным взглядом. – Ах да, здравствуйте…
– Он меня узнал! – обрадовался Жорик и еще ближе придвинулся к Пилоту. – Альберт, дорогой! Я потрясен вашим благородным поступком! Лучше бы эти осколки вонзились в мою спину! Лучше бы я истекал кровью! Но почему, почему судьба так безжалостна!
В порыве чувств он прижал руку Пилота к своему лбу и ненадолго застыл в позе скорбящей матери.
– Пи-ить! – протянул Пилот.
– Тебе нельзя пить, – повторила Лисица и взяла в руки клизму.
Чувствуя, что к деловому разговору надо переходить немедленно, Жорик с жаром сказал:
– Альбертик, голубчик! Вчера мы говорили о вашем товаре. Я его проверил, и он мне очень, очень понравился. Вы – талант! Я преклоняюсь перед вашими возможностями. И я страстно желаю купить у вас крупную партию. Миллион долларов…
Пилот слабо махнул рукой.
– Какой разговор… Дочь, голубушка! Поднимись на чердак. Там, кажется, завалялся миллиончик… в пакете из-под рыбы…
Жорик от волнения судорожно проглотил слюну.
– Что ты, папа! – ответила Лисица, наполняя клизму водой из трехлитровой банки. – Мы же все отдали за яхту и аренду самолета.
– Неужели ничего не осталось? – покусывая губы, спросил Жорик и невольно сжал руку Пилота.
– Пи-и-ить! – застонал Пилот.
– Нет, папа, не дам! – жестко отказала дочь.
– Хоть капельку!
– Нет! – с убежденной принципиальностью заявила дочь. – Врач запретил!
– Как он страдает! – покачал головой Жорик. – Как страдает! Но неужели у вас нет каких-нибудь завалящих пятисот тысяч? Или хотя бы четырехсот?
– Доченька, посмотри в погребе, – прошептал Пилот, закрывая глаза. – А если нет, то я напечатаю. Выздоровею и напечатаю. Хоть миллион, хоть десять миллионов…