– Вот как? – недоверчиво произнес Жорик, потому как знал о скрытой конкуренции между охранниками. – Ты действительно кажешься слишком самоуверенным.
– Для этого есть основание, – заверил Руслик.
– День только начался, – проворчал шеф, – а вы уже завалили меня информацией. Голова от размышлений пухнет… Ладно, пошли наверх, покажешь свое основание.
На втором этаже особняка, в холле, был оборудован домашний кинотеатр. Жорик развалился на диване напротив огромного телеэкрана и закинул ногу на ногу. Руслик вставил кассету в магнитофон и взял в руки пульт.
На экране появилось черно-белое изображение двора. В правом углу экрана поместился край бассейна. Посредине серой полосой тянулся забор. Перед ним, словно часовые, стояли кипарисы. В нижней части экрана высветились дата, часы и минуты. Извиваясь, словно черви на крючках, мельтешили цифры секунд и десятых долей.
– Шесть часов пять минут, – начал комментировать Руслик. – Вы с Альбертом подходите к бассейну… Вот Альберт со спины… Вы разговариваете…
– Поскорее! Мотай дальше! – поторопил Жорик. – Где? На что смотреть?
Руслик нажал на кнопку перемотки и остановил на шести часах двенадцати минутах. Тот же пустынный угол двора. Кипарисы чуть покачиваются от легкого ветра. В кадр влетел воробей, попрыгал по бетонному полу и упорхнул.
– Ну и что? – начиная нервничать, спросил Жорик. – Что тебе здесь не нравится?
Он недовольным взглядом посмотрел на Руслика.
– Сейчас! – пообещал Руслик. – Обратите внимание на забор… Вот! Вот она!
Он шагнул к экрану и показал пальцем на крупное серое пятно, пробежавшее по забору.
– Что это? Я ничего не видел! – сказал Жорик и покачался на диване.
– Айн момент!
Руслик перемотал пленку назад и включил воспроизведение. Со второй попытки Жорик сумел рассмотреть пятно.
– Что это было, черт тебя подери! Ты долго будешь молчать с умным видом? – визгливо крикнул Жорик.
– Это тень от какого-то предмета прямоугольной формы, – сказал Руслик, помогая выразить мысль руками.
– Ты прямо как эксперт ментовский! – съязвил Жорик. – Нормальным языком объясняйся!
– Над двором пролетел прямоугольный предмет, а затем упала бутылка, – нормальным языком объяснил Руслик, но шеф все равно ничего не понял.
– Эзоп! – покачал головой Жорик. – Хватит загадками сыпать! Что за прямоугольный предмет? Шкаф? Холодильник?
Руслик знал, что новость, поданная с эффектом, удваивает свое значение. Распаляя любопытство шефа, он резонно заметил:
– Шкафы и холодильники не летают!
– Без тебя знаю, идиот! – проворчал Жорик. – Ты хочешь сказать, что это был самолет «Стелс»? Американской разведчик пролетел над моим домом, и летчик в знак дружбы сбросил шампанское? Так, что ли, болван?
Мужественно выдерживая прессинг скептицизма и оскорблений, Руслик отрицательно покачал головой.
– Я бы тоже вряд ли догадался, от чего эта тень. Но вчера днем я случайно заглянул к приятелю. У него свое пошивочное ателье, шьет джинсы и сдает их в бутик под видом американских…
– Какое мне дело до твоего глупого приятеля! – брызнул слюной Жорик.
– Сидим мы с ним в цеху, треплемся, и тут я вижу, что рабочие начинают столы сдвигать. Я в шутку спрашиваю: это какого же размера штаны вы собираетесь шить, раз такой большой стол нужен? А дружок отвечает: параплан штопать будем.
– Параплан? – переспросил шеф.
– Да. Это такой парашют прямоугольной формы, которым можно управлять в полете. И я сразу вспомнил про эту тень. Спрашиваю у дружка, мол, это что – заказ спортивного клуба или военных летчиков? А он говорит: нет, частное лицо, какой-то парень принес, сто баксов заплатил.
Жорик несколько мгновений молчал, уставившись в экран. Затем он пытливым взглядом посмотрел в глаза Руслику, словно хотел спросить: «А не придумал ли ты всю эту историю?»
– Я попросил дружка сразу же позвонить мне, как только за парапланом придут, – добавил Руслик. – Отсюда до ателье три минуты на машине. Посмотрю, что за типчик…
– Ну-ка, покажи еще раз этот эпизод с тенью, – сказал Жорик.
Он просмотрел, после чего откинулся на мягкую, словно надутую спинку дивана и нахмурился.
– Действительно похоже на парашют, – произнес он. – Ты прав. Последи за ним. Только не спугни. Выясни, где живет, чем занимается. И постарайся узнать, что он делал позавчера в шесть вечера. Если почувствуешь, что у него рыльце в пушку – сюда его! Выясним, кому эта бутылка предназначалась – мне или Альберту…
Глава 26
С бодуна
Гера понял, что уже не спит, но не спешил открыть глаза, ибо эта хрупкая граница между сном и явью была чудесной. Сны со своими красками, геометрическими фигурами и голосами быстро удалялись, таяли, а их место заполняли доносящиеся через распахнутое окно щебет птиц, шуршание метлы дворника и звонкие голоса мальчишек.
Он лежал неподвижно, чувствуя на лице и груди нежное скольжение теплого воздуха. От выпитого вчера голова сильно кружилась, будто Гера вместе с кроватью летал среди облаков, выделывая фигуры высшего пилотажа, но дурноты не было. Время от времени что-то легкое и нежное касалось его лица, и Гере казалось, что это Лисица, склонившись над ним, рассматривает его, и ее волосы щекочут ему щеки.
«Если где-то есть рай, – подумал Гера, – то он должен быть именно таким».
Он открыл глаза. Лисицы ни над ним, ни рядом не было. По лицу елозил край шторы, которая колыхалась на легком сквозняке. Гера приподнялся и опустил глаза. Он был в джинсах и майке.
«Нельзя же столько пить! – подумал Гера, жадно припадая к литровой банке с водой, которую, видимо, он сам предусмотрительно приготовил накануне. – Совсем мозги отказали. Ничего не помню!»
– Эй! Ку-ку! – на всякий случай позвал он, почему-то будучи уверенным, что Лисица где-то рядом.
Но комната была пуста. Гера встал и, потирая затылок, прошелся по ней из конца в конец. Комната была узкой и длинной, как байдарка. В дальнем торце стоял старинный платяной шкаф, доставшийся Гере от предков, у окна пристроился письменный стол, над которым нависали самодельные книжные полки. Между кроватью и дверью приткнулся к стене длинный и тяжелый американский мотоцикл без одного колеса и бензобака. Стены были утыканы альпинистскими крючьями и шлямбурами, на которых висел весь тот хлам, который не уместился на полу: веревки, стропы, рюкзаки, парашютные сумки, детали от лодочных моторов, обвязки, ремни, кожаные куртки с заклепками, колесо от «Формулы 1», дорожный знак «Обгон воспрещен», африканская деревянная маска, копье с каменным наконечником, две скрещенные спортивные рапиры и большой корень от дуба, похожий на обнаженную женщину.
Приводя мысли в порядок, Гера остановился у журнального столика, который представлял собой чугунную крышку от канализационного люка с приваренными к ней ножками. «Ничего себе погуляли! – подумал Гера, рассматривая целую батарею бутылок всевозможных форм и размеров. Он взял стакан, поднес его к глазам и провел пальцем по краю, на котором остался четкий след от губной помады.
«Значит, Лисица все-таки была здесь!» – сделал он вывод и невольно улыбнулся. Хорошее настроение быстро вернулось к нему. Раз Лисица соизволила зайти в его берлогу, значит, конфликт был исчерпан и это радостное событие было отмечено приличной попойкой. Только почему Лисица не осталась и ушла?
Над этим вопросом Гера ломал голову под душем, тщательно поливая себя яблочным гелем. «Наверное, она не захотела волновать отца, – решил он. – Она немного погостила у меня и пошла домой…»
В конце концов Гера пришел к мысли, что разумнее всего будет позвонить Климу и с его помощью составить общую картину вчерашних событий.
В автосервисе ответили, что Клима нет, так как у него сегодня выходной. Гера набрал его домашний номер. К трубке долго никто не подходил. Когда же Клим отозвался, Гера понял, что друг чувствует себя намного хуже, чем он.