– Наконец-то. Еще один Стрелец.
В голосе проскальзывало любопытство, даже дружелюбие, каждое слово отдавалось гулким эхом, как звук виолончельной струны; этот звук был низким, музыкальным и полным жизни. Я подняла глаза вверх в поисках решеток, вентиляции, камер… чего-нибудь такого, через что за мной могут наблюдать… но ничего не было. Стены и потолок необычно гладкие, и вполне можно было решить, что это не коридор, а проход в живом организме, как кишка огромного зверя, и я поглощена, затеряна внутри этого зверя. Я быстро отодвинула эту мысль.
– А я-то думал, кто проделывает дыры в моем энергетическом поле. Уоррен больше на это не способен, он сыграл свою роль. Добро пожаловать.
Смешок доносился ниоткуда и отовсюду, и мне ну нужно было видеть лицо, чтобы узнать холодное высокомерие, окутывающее эти слова. Я на его поле, и хотя я не представляю, в какую игру мы играем – не знаю ее правил, – я не сомневалась, что он хочет привязать меня к себе.
– Ты Тульпа, – сказала я, начиная осторожно пятиться. Попыталась ощупью отыскать выход, но когда ладонь коснулась стены, в мою плоть впились иглы, и я отдернула руку. На руке выступило, множество капель крови, хотя они у меня на глазах высохли и исчезли. Поверхностные раны. Но не это меня тревожило. Теперь я поняла, что мне предстоит миновать Прогон, и у меня было ощущение, что меня ждут более неприятные сюрпризы.
– Кого-нибудь ждешь? Может, союзника?
– Нет. – Я сделала шаг вперед, потом другой. – Просто ты не такой, каким я тебя представляла.
Ну, ладно, поддельная бравада не уведет меня далеко, но мои союзники уходят из «Валгаллы», и если Тульпа действительно со мной, остановить Хантера и Уоррена он не сможет. Насколько мне известно, он не может одновременно находиться в двух местах. Это хорошо. А что плохо? То, что Тульпа со мной.
– Значит, ты ошибалась. Понимаешь, тебе пришлось напрягать воображение. А что самого плохого ты можешь увидеть в лице врага? Что самое ужасное, чем я могу оказаться?
«Мной», – подумала я, прежде чем помешать оформлению этой мысли. Хуже всего, если я встречу того, кто чувствует и действует, как я. Потому что это будет означать, что он внутри меня, он дал мне при зачатии не только хромосомы… и что поэтому я такая же, как он.
– Элвиса, – отозвалась я, слегка ускоряя ход и стараясь держаться в середине коридора. Кажется ли мне или коридор действительно сужается? – Если я увижу еще одного двойника Элвиса, я закричу.
– Очень мило. Ты и так закричишь.
Стены снова задрожали, но на этот раз сильней, и пол начал колебаться под ногами. Я собралась, как будто оседлала волну; старалась сохранить равновесие, удерживая центр тяжести поближе к поверхности. «Он играет со мной», – заключила я, чувствуя, как дрожь постепенно затихает. Я вспомнила, как Луна охотится за насекомыми с таким же смертоносным терпением и поглощенностью.
– Мне не нужно тебе говорить, что этот город слишком мал для нас обоих.
– Тогда я пойду. – И я продолжила свой путь по длинному Прогону, шаг за шагом. Тульпа, где бы он ни был, казалось, склонен был отпустить меня. Пока.
– Хоакин давно сбежал, – произнес он немного погодя. – Ну и напугала ты его. Интересно, как ты это сделала?
– Открылась, – правдиво ответила я. Разговор это хорошо. Обычно во время разговоров не бывает кровопролития.
– А почему бы не сделать того же для меня? – негромко предложил он, и на подул ветерок, как будто меня обмахивали веером. Невидимые пальцы касались моей маски, и я схватилась рукой за голову.
– Сначала ты, – сказала я, хотя не была уверена, что хочу лицезреть это существо, эту сущность – определенно, не человека, – которое было моим отцом.
– Прости, но я вынужден отказать, – раздался вежливый голос. – Я не привык к тому, чтобы мне отдавали приказы. А ты действуй, откройся.
Это был приказ. Я не послушалась и пошла дальше.
– Послушай, я никогда раньше не видела Тульпу, – говорила я, двигаясь вперед. Я преодолела уже футов десять, но они казались дюймом в этом длинном коридоре. – А, поняла. Все дело в бачках.
Никакого ответа. Может, он убрался. Может, не вернется.
Я пошла быстрей, потому что неестественная тишина была почти так же ужасна, как неестественное присутствие, но еще через пять футов флуоресцентные огни на стенах мигнули и погасли.
А может, и нет.
Я продолжала брести вперед в темноте. Нужно было идти, хотя я чувствовала, что на каждом шагу могу натолкнуться на что-нибудь, на кого-нибудь. Я сознательно подавляла растущий страх, не давая ему никаких зацепок. Очевидно, именно это ему нужно.
– Глупый маленький агент Света. Ты находишься здесь и разговариваешь со мной только из моей милости.
Иди ты. Я по-прежнему не видела этого сукина сына, но мягкая сталь в его голосе заставила меня прикусить до крови губу. Я сделала следующий шаг, чувствуя, как ускоряется пульс. Надо думать о чем-то другом, и я представила Марка и ту ярость, с какой он летал по кладбищу, бесстрашно мелькая огоньком мимо Теней. Если сосредоточу мысли на этом и на конце коридора, смогу сдержать нарастающий в груди страх. А если сделаю это, кондуит перестанет дрожать у меня в руке.
И тут засветился мой глиф. О, боже. Приятно сознавать, что теперь я в настоящей опасности. Но по крайней мере теперь я распознаю смерть за несколько шагов.
– Только посмотрите. Маленький ночной огонек. – В голосе Тульпы слышался смех. Глиф горел все ярче. – И это напомнило мне… как тебе спалось в последнее время, маленький Стрелец? Видела хорошие сны? Приятные воспоминания?
Я конвульсивно стиснула зубы.
– Я все размышляла, насколько это было мое воображение и насколько ты. Думаешь, хитро было с помощью Греты открыть мое сознание перед твоей энергией?
Носок, пятка, носок, пятка.
– Это была одна из моих лучших идей, – заявил он, и я представила себе, как он потирает костяшки пальцев. – А что касается остального, я просто использовал то, что уже было. Твои страхи, твое тщеславие, твои неврозы. Все они позволили мне точно определить, на какие кнопки нажимать.
– Но Греты больше нет. И ты не можешь снова проникнуть в меня.
Он рассмеялся, и стена задрожала.
– Путь внутрь есть всегда.
Снова это покалывание в шее и проникновение, и неожиданно я поняла, что он прав. Существо, созданное из энергии, которое одновременно может быть везде и нигде, не остановится на легкой физической пытке. О черт!
– Я знаю о тебе все, – говорил он, но сейчас его голос исходил из меня, звук ударялся о мои барабанные перепонки изнутри. Мозг пульсировал, и мне показалось, что череп у меня лопается и появляется щель от носа до линии волос на лбу. Я прижала ладонь к голове и удивилась, обнаружив под рукой не трещину и кровь, а гладкую кожу… Я громко застонала в испуге – это означает, что что-то творится у меня внутри, – но продолжала, спотыкаясь, идти вперед.
– Я помню ночь, когда кончился твой первый жизненный цикл. А когда подошел к концу второй, я послал к тебе Батча…
– Значит, ты знал, в какой момент я его убила? – спросила я, чтобы он вновь не замолчал.
– Конечно. Я почувствовал перемещение силы.
На этот раз боль не ослабевала. Горячая белая линия разрезала мой череп и провела туннель по спине к ногам. Теперь я ощущала его внутри себя, его неустойчивая энергия извивалась, как черви, и размножалась, как огненные насекомые, и мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не остановиться и не начать чесаться. Теперь я прошла полкоридора. И заставляла себя идти дальше.
– Впечатляет, – произнес голос, исходящий из моего горла.
Он был прав. Нашел еще один путь внутрь. Я запаниковала и дернулась в сторону. Стена пронзила мне руку микроскопическими иглами, и воздух заполнился запахом моей крови.