Алекс молча вытянул руку, и Кей поняла его жест. Она сняла серьги и положила их ему в ладонь.
— Я уберу их в сумки вместе с остальной твоей одеждой.
— Мы обязательно возьмем с собой платье. Возможно, его удастся починить. Я не намерена всю жизнь носить эти уродливые тряпки. Как только ты уедешь в экспедицию, я снова стану девушкой и поеду домой.
— И будешь путешествовать одна в женском обличье? Нет, не выйдет. — Алекс тут же пожалел о своих словах, однако Кей никак на них не отреагировала и принялась крутить руками, сгибаться и выпрямляться.
— Что ты делаешь?
— Двигаюсь. Странно не чувствовать корсет. Я носила его целыми днями с двенадцати лет.
— С двенадцати? — изумился Алекс. — Тебя ребенком засунули в эту штуку?
— Естественно. А откуда, по-твоему, у взрослой женщины берется тонкая талия? Неужели ты думаешь, что мать будет ждать, когда ее дочь вырастет, чтобы потом пытаться втиснуть ее в корсет?
— Скажу честно, я никогда не задумывался о том, откуда у женщин тонкая талия. Вероятно, я считал, что она такая от рождения.
Кей покачала головой.
— А сейчас ты скажешь, что считал, будто у женщин от рождения блестящие волосы и румянец на щеках? — Она угадала правильно, поэтому Алекс промолчал, продолжая смотреть на нее. — Ты много потерял в жизни из-за того, что у тебя не было матери и сестры.
— Наверное, я вообще был дикарем до знакомства с тобой, — еле слышно проговорил Алекс и громче добавил: — Вы готовы ехать, леди?
— Теперь, когда я изображаю из себя мальчишку, тебе придется перестать называть меня «леди».
— Когда мы что-нибудь сделаем с твоим волосами, чтобы ты не напоминала девицу, тогда и перестану.
У Кей тут же испортилось настроение.
— Если я их вымою и зачешу мокрыми, то, думаю, их легко будет спрятать.
Алексу не понравилось грустное выражение в ее глазах.
— То же самое можно сказать о львиной гриве, — сказал он и обрадовался, увидев, что она улыбнулась.
— Серьезно?
— Абсолютно. Знаешь, я никогда прежде не видел, чтобы у одного человека было столько волос. Причем такого потрясающего цвета. — Продолжая говорить, Алекс шел к входной двери, Кей следовала за ним.
— Тебе не кажется, что они слишком рыжие? — с невинным видом спросила она, отвлекая его, чтобы он не заметил, как она по пути складывает в холщовую сумку всякие мелочи.
Бросив на нее взгляд, Алекс поднял с пола мешок и открыл дверь.
— Цвет роскошный, я бы ничего в нем не менял. — Пропустив Кей вперед, он убедился, что оставленные за вещи деньги лежат на прилавке, и закрыл за собой дверь. — Когда-то у меня был пони с гривой такого же цвета, как твои волосы. Я его очень любил.
Кей оглянулась на закрывшуюся дверь магазина.
— Ты говоришь все это только для того, чтобы вынудить меня поступить так, как тебе надо?
— Точно, но я все равно говорю правду, — тихо ответил Алекс. — У тебя красивые волосы.
Улыбнувшись, Кей спустилась с крыльца.
В магазине ее смущало, что новая одежда сидит на ней свободно, и только в седле она поняла, насколько это удобно. Теперь не надо ждать от кого-то помощи, юбка не мешает, можно легко сунуть ногу в стремя и вскочить на лошадь. Кей оглядела свои ноги в темных бриджах. Если бы ее элегантная матушка видела сейчас свою дочь, она упала бы в обморок! Эдилин Харкорт никогда в жизни не переоделась бы мальчишкой, ни при каких условиях.
Кей понравилось это новое ощущение свободы в движениях. Она обнаружила, что шотландец с любопытством наблюдает за ней.
— Я хочу взглянуть на карту и понять, куда мы едем, — сказала она и не поняла, почему ее слова заставили Алекса громко рассмеяться.
— Кажется, я только что создал себе кучу проблем, — проговорил он и, пришпорив лошадь, поскакал на юг.
Кей последовала за ним.
Глава 8
Кей больше не высказывалась насчет неопрятного вида шотландца, пока они не начали выбирать место для ночевки. Скромно опустив глаза, она милым голоском попросила разбить лагерь у ручья или реки. Алекс покосился на нее, словно собираясь выяснить, что она затеяла, но ничего не сказал и просьбу выполнил. Кей тоже ничего не сказала на то, что их ужин состоял из сухофруктов, галет и вяленого мяса.
После ужина она встала и пристально взглянула на Алекса:
— Пора принимать ванну.
— Слишком холодно, — не поднимая головы, сказал он.
— Ты же шотландец — как тебе может быть холодно?