Андреа засмеялась.
— Ну, за перемирие? — Он поднял бокал.
— За временное перемирие. — Андреа пригубила вино, наслаждаясь его вкусом и ароматом.
— Ну и как там дела в Нью-Йорке? — как бы невзначай спросил гость.
На этот раз Андреа не смогла скрыть удивления:
— Интересно, что еще вы обо мне знаете?
— По правде говоря, гораздо меньше, чем хотелось бы.
Андреа потупилась.
— Вы перебрались в Финикс насовсем?
— Нет, приехала погостить на три недели.
— Я думал, вы работаете с мамой, — торопливо проглотив очередной кусок пиццы, сказал Кристофер.
— Точнее, учусь у твоей мамы.
Мэдисон поспешил развить эту тему.
— Вы тоже намереваетесь открыть ресторан в Нью-Йорке?
— Возможно. В далеком будущем.
— И уже есть кому вам помочь?
— Может, хватит ходить вокруг да около? — шутливо спросила Андреа.
— Ладно. Вы замужем?
— Больше нет. А вы женаты?
Мэдисон насторожился. Неожиданно она овладела инициативой, а он вовсе не был готов к такому повороту.
— Когда-то был.
— Можно, я возьму еще? — Кристофер вопросительно поднял глаза на Андреа.
— А это что такое? — Она показала на гору сухого теста, сложенного на тарелке Кристофера.
— Я не люблю корки.
Мэдисон наклонился к мальчугану:
— Хочешь, открою тебе секрет? Я тоже.
Он положил малышу еще пиццы и виновато взглянул на Андреа.
— Что-то я не вижу, чтобы у вас на тарелке куски оставались, — недовольно заметила Андреа.
— Это потому, что сегодня я решил вести себя как пай-мальчик.
Андреа недоверчиво покачала головой. Разумеется, Мэдисон лукавил, и все же она не могла не признаться себе, что он весьма обаятелен.
— Энди, ты завтра отведешь меня в спортклуб на игру в младшей лиге?
— Я думаю, этого не потребуется, потому что к тому времени твоя мама уже вернется из больницы.
— Если только у нее не будет опять болеть голова. — Кристофер не по-детски нахмурился.
Андреа погладила малыша по голове:
— Врачи уже знают, что за болезнь у твоей мамы, и они ей обязательно помогут.
Откинувшись на спинку стула и слегка раскачивая его, Мэдисон спросил:
— А где ты играешь?
— В «Энканто-Парк».
Пока мужчины спорили по поводу бейсбола, Андреа, занимаясь пирогом и крекерами, без труда успела заметить что Кристофер был просто в восторге от своего собеседника, хотя и видел его впервые. Она подумала о том, что мальчику не хватает мужской компании и отец ему отнюдь не помешал бы. Словно подтверждая ее мысли, Кристофер в конце концов предложил Мэдисону после еды сыграть с ним в шашки, и тот не отказался.
Когда с пиццей, пирогом и крекерами было покончено, мальчуган потащил гостя на середину комнаты. То, как Макки при этом вел себя, его терпение и такт на какое-то время заставили Андреа забыть о том, что на самом деле он всего лишь хитрый и расчетливый юрист. Казалось, этот человек вполне комфортно чувствовал себя, сидя на ковре с ребенком; даже одет он был вполне по-домашнему: выцветшие светлые джинсы и рубашка с распахнутым воротом сейчас выглядели как нельзя более кстати, они особенно удачно смотрелись на фоне роскошного букета, подаренного Мэдисоном накануне.
Андреа взяла журнал и, сев в кресло, стала незаметно следить за тем, что происходило на ковре посреди комнаты.
Словно догадываясь, что за ним наблюдают, Мэдисон бросил на нее быстрый взгляд и улыбнулся так, что кровь вдруг прилила к ее лицу. Она отвела глаза. Нельзя позволять ему лишнего: из их отношений все равно ничего хорошего не получится, хотя бы потому, что обстоятельства складываются против них.
Словно для того чтобы утвердиться в своем решении, Андреа поднялась с кресла и отложила в сторону журнал:
— Кристофер, мы должны отпустить мистера Макки — он и так потратил на нас много времени. А тебе пора в постель.
— Лучше Мэдисон — это имя меня вполне устраивает. — Макки улыбнулся, в то время как Кристофер уже готов был разрыдаться.
— Еще одну партию, ну пожалуйста, Энди!
— Ты пообещал маме по телефону, что пойдешь спать в восемь, а сейчас уже двадцать минут девятого. Ну же, не упрямься.
Кристофер бросил на Мэдисона умоляющий взгляд, словно ища его поддержки.
— Ничем не могу помочь, молодой человек: раз обещал, значит, надо выполнять. — Мэдисон принялся убирать шашки в коробку. — Но я еще обязательно возьму реванш, а то сегодня я что-то слишком часто тебе проигрывал.