Капитан отсутствовал минут двадцать. Марианна уже вся извелась. А вдруг настоятельница не позволит ей остаться? Куда же она пойдет? Наконец Хикс появился.
- Госпожа Килори, на этом наше приятное знакомство заканчивается, - сказал капитан и впервые улыбнулся.
- Мне разрешили остаться? - с надеждой спросила Марианна.
- Да, все хорошо. И ничего не бойтесь. Матушка Кадэ - очень добрая женщина, она вас не обидит.
- Капитан Хикс, я даже не знаю, как мне благодарить вас, - пролепетала Марианна, нервно теребя платье. - Вы так добры ко мне...
- Не стоит благодарности, мне совсем не сложно. И еще, Марианна, если вы все же вспомните что-нибудь, что покажется важным, сообщите матушке. Она знает, как связаться со мной.
Капитан вдруг протянул руку и погладил Марианну по плечу. В этом жесте не было особой нежности, но девушка, не привыкшая к вниманию, почувствовала невероятное тепло.
- Прощайте, Марианна. И удачи вам.
- Прощайте... И спасибо вам!
Капитан еще раз улыбнулся девушке и ушел. А Марианна смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за поворотом.
Матушка Кадэ оказалась довольно милой пожилой женщиной в белоснежном платье простого кроя, с высоким воротником и длинными широкими рукавами. Служительницы Лиджи, посвятившие культу большую часть своей жизни, носят платья, напоминающие свадебные. Седые волосы матушки были убраны в высокую замысловатую прическу. Однако при виде Марианны на симпатичном личике женщины появилось недовольное выражение. Марианна задумалась, чем же она успела насолить матушке, едва появившись в монастыре?
- Здравствуй, дорогая! Очень рада видеть тебя в нашей скромной обители, - произнесла матушка очевидно заученную дежурную фразу и натянуто улыбнулась.
- Здравствуйте, благодарю вас.
- Как тебя зовут?
- Марианна Килори, матушка.
- А лет тебе сколько?
- 24.
- И ты до сих пор не замужем? - удивилась матушка.
- Не замужем, - ответила Марианна. Она-то не видела в этом факте ничего удивительного.
- А жених есть?
- Нету, - призналась девушка.
- Да уж, - воскликнула матушка с усмешкой. - Лет-то ведь много уже, видно никто не позарился до сих пор на такую красоту.
Марианна совсем стушевалась и опустила глаза. Это место уже перестало казаться ей приятным и умиротворяющим. Почему эта женщина смеется над ней? Она же служит богине любви!
- Все ясно, - объявила Кадэ. - Присоединяться к Ищущим тебе уже поздно, значит будешь простой прислужницей. Девушки к нам приходят за любовью да за романтикой, работать их не заставишь. Будешь убираться, помогать на кухне и в прачечной.
- Хорошо, - прошептала Марианна. Ей стало так обидно, даже в груди заболело.
- Вот и славненько.
Кадэ громко хлопнула в ладоши, и в кабинет вошла молоденькая девушка.
- Что угодно, матушка?
- Выдай новенькой одежду и проводи в комнату. Кажется, Милена живет одна, подсели к ней.
Через несколько минут Марианна уже ничем не отличалась от остальных послушниц. Ярко-оранжевое платье в пол с высоким воротником, белый передник и белая косынка. Волосы следовало оставлять распущенными. Девушка оглядела себя в зеркало. Не очень-то красиво. И кто придумал носить платья такого ужасного цвета? Марианна с сожалением свернула свое нежно-любимое синенькое платьице и пошла знакомиться с новыми апартаментами.
- Входите, пожалуйста, - вежливо сказала сопровождающая Марианну послушница, и пропустила девушку вперед. Марианна с интересом огляделась. Да уж, ничего примечательного. Две кровати, две тумбочки, деревянный столик и маленький алтарь с горящими свечами и изображением Лиджи.
Девушка подала Марианне сверток с постельным бельем и полотенцем и указала на свободную кровать.
- Отдыхайте пока, а завтра утром я расскажу о ваших обязанностях.
- Хорошо, спасибо.
Послушница ушла, и Марианна осталась в комнате одна. Стены давили, и воздуха не хватало. Девушка устало опустилась на кровать и наконец расплакалась, выплескивая все горечи сегодняшнего дня: смерть дяди, сильный испуг, потеря крова и обидные слова настоятельницы. Марианна плакала очень долго, никак не могла успокоиться. Она сама не знала, сколько прошло времени, но когда наступило долгожданное облегчение, город уже окутала ночь. Марианна мысленно попросила себя успокоиться. Что толку лить слезы, если ничего изменить нельзя? Придется привыкать к новой жизни...