«С чего начать?» – спросила себя Генриетта.
Ей казалось, что наиболее важные документы и те, что всегда должны быть под рукой, окажутся в столе. И впрямь, в шкафах сквозь пыльные стёкла виднелись кожаные переплёты толстенных книг и перевязанные шнурами стопки бумаг.
«Сборники законов и архив», – поняла Генриетта и решила, что начнёт со стола, а к шкафам вернётся позднее. Если успеет.
Она наугад дёрнула центральный ящик и поняла, что тот закрыт на ключ. Ящиков в столе было три. Неужели все заперты? Генриетта потянула правый, ящик оказался открытым и плотно забитым бумагами. Девушка просмотрела первый лист, потом другой, быстро пролистала ещё с десяток. Все они были многочисленными копиями купчих. Дома и имения по всей Франции обрели через месье Трике новых хозяев. То, что листы были лишь копиями документов, Генриетте подсказал почерк. Все бумаги были заполнены одной рукой, и эту руку девушка знала. Она достала из кармана листок с адресом, написанным месье Трике. Лист даже не пришлось прикладывать к купчим – почерк однозначно был одинаковым.
– Ну и что нам это даёт? – пробормотала Генриетта.
Пока она нашла лишь подтверждение того, что мэтр Трике вёл много дел, а это и так было широко известно. Наскоро перелистав все листы в стопе, девушка окончательно убедилась, что там собраны лишь купчие. Она аккуратно сложила листы и задвинула ящик на место. Теперь наступил черёд левой стороны стола. Здесь ящик тоже оказался незапертым, а вот бумаг в нём было существенно меньше: стопа из пары десятков листов, была аккуратно перевязана синим шнуром. Генриетта вынула документы и удивилась – под перекрестьем шнура на первом же листе стояла её собственная подпись. Девушка вчиталась и поняла, что видит перед собой прошение о возврате наследства герцога де Гримона, которое она ещё два месяца назад подписала для месье Трике.
«Разве всё это не отнесли в королевскую канцелярию?» – спросила она себя. Но нотариус давным-давно отчитался, что бумаги не только сданы, но уже даже и рассмотрены. Недаром тётка со дня на день ожидала решения по делу.
От ужасного подозрения вновь затряслись руки. С трудом развязав шнурок, Генриетта перебирала листы. Все они относились к делу об истребовании её наследства. Отрицать очевидное больше не имело смысла: на столе лежала пачка документов, которые мэтр Трике, по его уверениям, давно передал во дворец. Открытие было ошеломительным!
«Неужели Луиза узнала о том, что Трике нас обманывал, начала скандалить и поплатилась за это? – предположила девушка, но сразу же отогнала кошмарную мысль: – Нет, тётка не видела этих бумаг! Слишком уж аккуратно перевязан пакет. Если бы произошла ссора, то такой тщательности в упаковке уже не было бы».
Времени на рассуждения у Генриетты не было, но в одном она не сомневалась: собственные документы нужно изъять, пока сюда не добралась полиция. Собираясь к нотариусу, юная герцогиня поверх платья надела свободную тальму, и теперь постаралась засунуть под неё бумаги. Это с трудом, но удалось. Теперь Генриетта не могла нагибаться, да и дышалось ей с трудом, но наградой за её упорство стала неожиданная находка – когда она вытащила документы, на дне ящика остался лежать чёрный ключ.
– От центрального…
И точно, ключ мягко повернулся в смазанном замке, и Генриетта потянула за старинную кованую ручку. Ящик оказался почти пустым: внутри лежали лишь несколько разномастных листочков, исписанных названиями и цифрами. Девушка присмотрелась. Цифры в столбиках стояли напротив названий и, скорее всего, означали суммы.
«Взять или не взять?» – спросила себя Генриетта.
Возможно, что эти листки помогут полиции раскрыть убийство мэтра Трике, а может, и нет. Но у самой Генриетты есть дела поважнее – нужно найти тётку. Девушка мысленно извинилась перед майором, свернула бумаги в трубку и сунула их в карман тальмы.
Что ж, теперь шкафы! Генриетта заглянула сквозь стёкла и поняла, что её первое предположение оказалось верным. На тиснёных корешках книг поблескивали выцветшим золотом названия Кодекса Наполеона и сборников законов, а перевязанные стопки бумаг состояли из всё тех же купчих, выписанных в прошедшие годы. Может, в шкафах что-то и прятали, но найти это Генриетта точно не успевала. На лестничной площадке второго этажа зазвучал преувеличенно громкий голос Орловой. Фрейлина рассыпалась в благодарностях, превознося любезность майора Фабри. Генриетта поспешила к лестнице и с равнодушным видом облокотилась на перила.