Весь фронт сорвался вперед практически моментально. Одна случайность не просто ополовинила войска защитников, разгорающийся в тылу пожар отвлекал серьезные силы, грозя распространиться на огромную территорию. Все произошло вечером, под прикрытием сумерек две силы сошлись в беспрецедентной схватке. Зажатая узкими улочками кровавая свалка, где своих от чужих отличали по направлению, куда те махали железом, если в сторону крепи Сун-Ган, значит наши, в обратную — враг. Сольвейн втихаря забегала в дома пополнить ману алым поглощением, запасов хватало совсем ненадолго, и кровавый ритуал оказался единственным способом принять активное участие в бою.
Штурм баррикады чуть не захлебнулся на подступах под ливнем арбалетных болтов, хриплые крики раненых и яростный вой перекрывал лязг металла. Щиты, ведомые Соль, прорвались с левой стороны, закинув на стены несколько отчаянных ветеранов, еще чуть-чуть, немного надавить… С соседней улицы гремели воинственные выкрики, параллельная атакующая колонна тоже прошла, и оборона наемников сложилась внутрь самой себя. Загнанные в развалины домов, окруженные со всех сторон, они отчаянно сражались, но их учесть уже была предрешена.
На хвосте отступающих армия союза ворвалась в разрушенный дирижаблем лагерь, вокруг все пылало, бегали люди с водой, горящие обломки казармы превратились в общую могилу. Остатки сопротивления подавили быстро, но после пришлось остановиться: поддержавший наступление пожар теперь стал их проблемой, и теперь уже Щиты были вынуждены успокаивать разбушевавшуюся стихию.
— Надо продолжать наступление!
— Нам не хватит сил, слишком большие потери, — Бисвар оттирал шлем от копоти, сидя на обломках стены.
— Чем там Кайл занимается, мать его?
— Со стороны нашего лагеря приближается большая группа войск! — крикнул часовой.
— О смотри, сработало, в следующий раз надо загодя начинать охотника материть, авось, быстрее подействует. Кого прислали?!
— Рапиры!
— Совесть, что— ли, заела?
Свежие отряды бойцов Волих растекались по улицам, готовясь к новой атаке, от передовой группы отделился один воин, направившийся в сторону Сольвейн.
— Жан?
— Сама догадалась или подсказал кто? — несостоявшийся утопленник широко улыбнулся.
— Мы тебя тут всей компанией уже к Яростному отправили. Где заплутал? Или просто в речке долго купался.
— Купался, только не в речке. Сумеречник меня первым поймал, вытянул в воздушный карман. Мы сговорились, что он вернется, когда остальных спасет. Первое время я ждал, потом пытался сам выплыть, но куда там, чуть не захлебнулся несколько раз. В мой закуток треснутая труба с третьего уровня вела, совсем небольшая, я ее доломал, потому и не задохнулся, потом вода постепенно уходить стала, а еще через день меня другие Сумеречники нашли. Обернулся в крепь, помылся хорошенько, надавал всем подзатыльников, и вот он я.
— Везучий черт, и я этому очень рада. Какие у нас планы?
— Кайл сейчас по всему фронту атаку начнет, не давая возможности Ючгену сюда войска перекинуть, ну а мы уж давим до победного.
— Ясненько, займемся делом, господа, а то меня с войны дама ждет.
— Тебя ждет, Кайла ждет, один я не при делах, — наигранно вздохнул Жан.
— Тебе ли жаловаться, хватай любую свободную и в койку, ты же профессиональный покоритель сердец.
— Это не то.
— Чтобы стало то, нужно на следующий день оставаться. Ну ладно, двинули.
С подкреплением из ветеранов Волих объединенное войско прошило наспех собранную оборону Сун-Ган как раскаленный нож масло. Отряды, защищающие другие направления, начали попадать в окружения и быстро таять, разгром Ючгена становился все очевиднее. Может, они и не могли соперничать с лидером Сун-Ган в хитрости, но военное ремесло союзу давалось заметно лучше. Помойные районы сдались, как только их отрезали от поставок наркоты, без подпитки жижей Кустарей безбашенные головорезы через пять часов превращались в пускающих слюней дебилов. Решительный рейд по тылам не позволил никому из наемников отступить в крепь, и спустя некоторое время от них остались одни воспоминания. Союз Искателей остановился только под самыми стенами твердыни Сун-Ган: взять ее с наскоку не вышло, а нового корабля, великодушно согласного протаранить укрепления, на горизонте не маячило.
— Опять застрянем на несколько дней?
— Нет, у меня есть план, — Жан уверенно поманил Сольвейн за собой, — надо только с Кайлом переговорить.
— Много хоть плана? На всех хватит?
— Я твоих шуток не понимаю.
— Это нервы, я же говорила, а непонимание только в плюс, хоть гнилыми помидорами не закидаешь.
— Ничего, сейчас прогулка по нашей любимой канализации приведет нервы в порядок.
— Иди ты… Серьезно, что ли?
— Хочешь остаться?
— Нет, но это форменное издевательство.
План у лидера Рапир действительно был, да еще какой. На совещании он выложил, что Сумеречники поведали ему по секрету, как пробраться в крепь Сун-Ган снизу. Ючген благоразумно перекрыл все туннели, ведущие внутрь твердыни, заложив проходы камнем, но разбираться в хитросплетениях труб не стал, а зря. Замшелые жители стоков за столько лет изучили все лазы и отнорки туннелей, и гигантская сухая труба не прошла мимо их внимания. Забраться внутрь можно было на втором уровне, что объясняло, почему эту уязвимость не прикрыли, выбираться же придется силой, в одном месте труба проржавела до состояния трухи, вентиляционная шахта не была рассчитана на то, что в одном месте на нее несколько десятилетий будет литься вода из-под свернутого крана. Диаметр прохода позволял, не пригибаясь, пройти двум вооруженным воинам, если потесниться, можно было быстро перекинуть внутрь серьезный отряд бойцов. Узким местом плана являлся момент выхода на поверхность, если им не удастся захватить плацдарм, прежде чем вторжение обнаружат, то все, прорваться через маленькие канализационные люки не выйдет. В таких местах пятерка воинов сможет остановить целую армию. Почесав котелки, собрание великих стратегов прикинуло, какие отряды можно подсократить, чтобы это осталось незамеченным со стен крепи, обсудило мелкие детали и вынесло вердикт — диверсии быть.
На всю движуху им выделили триста спартанцев, точнее, сборную солянку разных кланов, но, пережив получасовое трещание проклятой, все согласились, что они спартанцы, пусть только отстанет.
*
Родная канализация встретила гостей вонью помоев и грязными ручьями стоков. Температура тут была повыше, чем на поверхности, вода не замерзала, однако общее похолодание ощущалось на собственной шкуре намного сильнее — благодаря большой влажности. Капли воды оседали на кольчугах и кирасах, пропитывали ткань, проникали под кожаные элементы брони, народ ежился от холода и непрерывно ворчал, особенно когда приходилось преодолевать вонючие потоки вброд. Сольвейн, как ни странно, оказалась в намного лучшем положении, чем остальные: к неприятным запахам она уже притерпелась, а обогревательные свойства сэта с лихвой перебивали все неудобства, связанные с похолоданием.
Около спуска на второй уровень их ждал проводник Сумеречников, устроивший отряду экспресс-доставку до нужного места. За металлической решеткой и люком начинался искомый проход, труба как труба, просто большая: ребристые металлические стены, полнейшее отсутствие света и пронизывающий до костей поток холодного воздуха.
Древние строили на совесть, опасения, что конструкция не выдержит столько народу, не оправдались, зато выявилась другая особенность трубных переходов, о которой совет не подумал, а именно: грохот. Триста человек, вышагивающих по металлической вентиляции, создавали такой шум, что не услышать их мог разве что глухой. За всю мировую историю тайных операций это была самая громогласная. Как они не старались справиться с новой напастью, любые попытки были изначально обречены на провал: металлический пол плюс тяжелые сапоги равнялись шуму — аксиома, не требующая доказательств, разве что триста мужиков неожиданно воспарили бы в воздух. Жан, не сдерживаясь, матюкался при каждом шаге, все одно его голос на фоне марша слонов никак не влиял на ситуацию, оставалось только надеяться, что Сун-Ган не держит внизу стражников.
“Что им тут делать, когда все ходы замурованы? Наверху дел полно, важен каждый человек”, — по крайней мере, Соль рассчитывала, что Ючген думал именно так. На стадии планирования никто и не предполагал совершенно незаметного проникновения, трубу в конце все одно пришлось быломать, задумка заключалась в неожиданности: быстро разбить проход и оказаться у люков раньше, чем охрана опомнится, теперь же этот простой и понятный план оказался под угрозой.