— Прямо местная достопримечательность, достойная цель сольного крестового похода.
— Какого похода?
— Неважно, — отмахнулась Соль. — На твоей карте он есть?
— Есть, только путь туда не близкий. Скажи мне раньше, что найдется смельчак, решивший пройти это расстояние пешком, я бы только пожалел сумасшедшего.
— Ну нас таким не проймешь. Лес, природа, птички поют, животные бегают, сплошная идиллия.
— Ага, птички поют, снег валит, искаженные воют, несомненно, приятное путешествие. Ты хоть видела, что на улице с утра творилось, снега по колено. Зимы у нас долгие и холодные. Подумай хорошенько, надо оно тебе? — Кайл предпринял еще одну попытку отговорить проклятую.
— Если ты намекаешь на мои фривольные предпочтения в одежде, то зря, греет она будь здоров, на вид только стыдоба, а с практичностью все в порядке. В общем, на том и порешим, ждет меня дорога дальняя, лесами темными, горами высокими и так далее. Отдохну от городской суеты.
— Хорошо, раз ты все уже решила, больше отговаривать не стану, — Кайл разочарованно покачал головой.
— А я еще попробую, — Жан отодвинул охотника в сторону, заняв его место у стола. — Подумай…
— Подумала.
— Ты же понимаешь…
— Понимаю.
— Но…
— Все путем, одной мне даже проще будет, никакая тварь меня не обнаружит, пока я того не захочу.
— Ну как успехи с уговорами? — Кайл давился смехом.
— Чего ты-то так быстро сдался? — возмущению Жана не было предела.
— Да так, возникло у меня ощущение, что наша красавица уперлась намертво, и время сейчас для подобной авантюры самое подходящее — сам знаешь.
Сольвейн пропустила мимо ушей последнее замечание, уловив только, что больше ни у кого возражений нет, но последнее дело у нее в Амиладее осталось. Выйдя на улицу, волшебница нырнула в тень и неспешно зашагала к границе города. Под ногами похрустывал мягкий снег, морозный воздух покалывал щеки, а из рта вырывались пары теплого дыхания. Покрытые белоснежными сугробами улицы не выглядели такими уж грязными, горы хлама и мусора скрылись с глаз, замаскировавшись под безобидные холмики. Если бы не чернота выбитых окон и разбитых дверей в полуразрушенных зданиях, можно было подумать, что Амиладея не такая уж помойка. Как бы то ни было, люди устроились и тут, жили и сражались за лучшее будущее, сегодня у них был повод для оптимизма.
Лес за стенами тоже преобразился, деревья укрылись поблескивающим на солнце покровом, сбросив свои зеленые одежды. Осень тут прошла как-то незаметно, будто и не было ее, листья не желтели и не опадали постепенно, как в его прошлом мире, просто в один день они почернели, свернувшись трубочкой, а снегопад уже доделал остальную работу, сбив отмершие листочки с веток. Ели и сосны, наоборот, вели себя как положено, оставшись при своем, хотя правильно ли было их так называть?
“В смысле уже очевидно, что местные деревья только похожи на таковые из его мира, а может, не так уж сильно и похожи”.
Сам Сколотов с природой был знаком большей частью по картинкам. Помусолив немного эту мысль, Олег отбросил ее в сторону, на всякие глупости времени не осталось, он подвергся вероломному нападению. Неожиданный снаряд, пущенный умелой рукой, попал точно в лицо, рассыпавшись морозными снежинками.
— Ай, блин, — Соль отплевывалась от снега, сжимая ладонями снежок возмездия.
— Никакой реакции. А еще поговаривают, что эта дамочка город спасла.
— И чего ты этим слухам веришь, сестрица? — Алиса, пригнувшись, пропустила ответный бросок над головой. — Мазила!
— Я вас сейчас!.. — Сольвейн кинулась в беспощадный ближний бой, подловив не успевшую сбежать Лизу и уронив ее в сугроб.
Набегавшись и наигравшись, они уже втроем все-таки занялись охотой. Соль рассчитывала набить инвентарь под завязку, сегодня они устроят настоящий пир.
Поработать поварам и поварятам Лабиринта пришлось знатно — проклятая проторчала в лесу до самого вечера, собрав богатую добычу. Пусть на каждого брата пришлась не такая уж большая порция, учитывая возросшее население, но дети были просто счастливы. По такому случаю Цветы разорили свою кубышку с травами и заварили отменный чай, а Сталевары проставились алкоголем для взрослых. В залах подземного комплекса до самой ночи стоял шум, народ, отбросив свои горести и печали, полностью отдался мимолетной атмосфере праздника. Песни, смех, беззаботные беседы, на один вечер Лабиринт преобразился. Аника немного порыдала на груди Соль, переживая ее уход, Робин, смутившись, неуверенно попрощался, новый лидер Щитов клещами выудил ценный указания от хозяйки, которые свелись примерно к: берегите себя, присмотрите за Львятами, помогайте Цветам.
Утром, едва прорезались первые лучи солнца, Соль уже стояла у выхода. Была мысль уйти по английски, но Жан и Кайл предусмотрели такую возможность, перехватив волшебницу наверху.
— Будем прощаться?
— До встречи, так будет правильнее. Уж я в этом лесу не сгину, будьте уверены, заявлюсь через годик, посмотрю на ваши успехи.
— Договорились, значит, через год ждем инспекцию, — Жан усмехнулся.
— Вот именно, ну, как говорят в свободных городах: блага вам.
— И тебе того же.
Уход из Амиладеи прошел как-то буднично, Сольвейн сама не знала, что она ожидала, но просто встать и уйти было как-то странно, однако это именно то, что произошло. Пройдя все переулки, волшебница вышла в то же самое место, где вчера они играли в снежки.
— А если бы я пошла другим путем?
— Кхе-хе, значится, не судьба. Вероятность того невелика, не захочешь ты сквозь бывшие земли Сун-Ган идти.
— Он все еще жив?
— Не знаю. К чему мне туда ходить? По заслугам наказание, но, как и ты, от чужих страдания удовольствия не получаю.
В небе грянул гром. Сольвейн покачнулась, магия вокруг встрепенулась и пошла волнами, закручиваясь бушующими воронками. Облака рассыпались на отдельные рваные хлопья, истаяв за секунды. От горизонта, пересекая небесный свод, потянулась сверкающая змея света, точь в точь северное сияние, смешанное с радугой. Цвета плясали и сталкивались, перетекая друг в друга. Земля дрожала от перезвона, будто кто-то невообразимо могучий колотил в гигантский колокол, чистый, мелодичный звон разливался вокруг, но не только он, в этом звуке было что-то еще…
— Что это? — Соль стояла, запрокинув голову, не в силах оторвать взгляд.
— Кхе-хе, это глас. И я даже не буду спрашивать, как ты могла этого не знать. Люди верят, что в этот день Яростный обращается к ним с небес, зовет их, вдохновляет, дает надежду. Его слова прорываются сквозь пелену, разделяющую наш мир от мира небесного, где он стоит на страже, препятствуя возвращению Великих Лжецов. Там гремит вечная битва. Услышав глас, скверна Лжецов теряет силу, ближайшие три месяца искаженные будут не агрессивны, избегая встречи с людьми. Нападут только если ты сама их атакуешь или забредешь в самое логово тварей. Это время — единственный шанс возвести новую крепость, позже вырастающую в город: три месяца, дабы укрепиться на месте настолько, чтобы выдержать последующую после гласа волну, кхе-хе, хотя люди решаются на такое все реже.
— Удивительно!
— Говорят, каждый слышит в гласе что-то свое, но мне никогда, кхе-хе, кроме колокола, ничего не открывалось, а тебе?
— Колокол… да, чудесный звук, но есть что-то еще, — Соль попыталась уловить ускользающее ощущение, — зов, печальный зов, как родные, отчаявшись, ищут пропавшего, зовут его домой. Все тише и тише, — она закрыла глаза, стараясь не пропустить ни звука, — ответа нет, тишина.
Звон утих, вместе с ним рассеялось чудесное сияние, разноцветными искрами опав на землю.
— Вот как, кхе-хе, может, это все что-то значит. Но дано ли нам понять? — Ойк прислонился к стене, подставив ладонь под падающего светлячка, но он потух, так и не долетев до руки.