“Положеньице то еще, можно сказать, одно из наших любимых — в самой заднице. Возможно, объемы нашей собственной попы притягивают неприятности, или тупая башка не может придумать ничего путного, кроме как раз за разом бросаться в неизвестность. Ладно, надо немного переждать, пополнить запас маны, успокоится и искать путь на волю”.
Сколько Сколотов уже блуждал по этим катакомбам: неделю, месяц? Время в постоянном сумраке затерялось и перестало иметь значение, просто отсчитывая количество раз, когда он забивался в темный угол и забывался беспокойным сном, считая это за прошедшие сутки, в фолианте таким методом уже появилось сорок две перечеркнутые палочки.
“И куда, черт возьми, подевались часы из книги?”
Первоначальный энтузиазм иссяк день на третий; блуждая по бесконечному лабиринту комнат, коридоров, залов, Олег постоянно натыкался на орды круглых монстров. Они загоняли своего обидчика в самые дальние уголки подземелья, лишая даже призрачного шанса отыскать правильный путь. В последний раз твари окружили его на перекрестке, где едва удалось спрятаться в нище, вырубленной около поросшего мхом угла комнаты, прочитав сокрытие в тенях, Олег вжался как можно сильнее в холодный, жесткий камень и застыл, боясь лишний раз вздохнуть. Вот только на этот раз твари не ушли; расположившись хаотичной толпой во всех четырех коридорах, они замерли, погрузившись в беспокойное оцепенение. Укрытие было скрыто от прямого взгляда полутораметровым, потрескавшимся кувшином, неизвестно кем забытым на пересечении туннелей. Благодаря этому удавалось перекастовать заканчивающееся заклинание сокрытия несколько раз, но время шло, а твари не двигались. Именно в тот момент было принято злополучное решение, частично виновное в его нынешнем состоянии. Олег решился пройти опасный участок, не выходя из тени, единственно возможное на тот момент решение позже привело его разум к грани помешательства.
Аккуратно пробираясь среди спящих растений, приходилось все силы тратить на сдерживание стонов удовольствия. Тьма щедро дарила своей пленнице незабываемые ощущения, намного более яркие, чем в первый раз; как будто уже зная все слабые места этого тела, она умело ласкала каждый сантиметр податливой плоти, разжигая невыносимый пожар желания. Пятнадцать метров коридора превратились в марафон сексуального возбуждения, чужое тело без сопротивления, отдавалось этим чувствам без остатка, заставляя разум биться в экстазе.
“Как тогда удалось сдержаться, не остановившись на половине пути и не начав яростно мастурбировать, уму непостижимо”.
Возможно, все остатки мужской гордости восстали против подобного, дав шанс на удачный исход побега. Вот только позже это уже не помогало, все чаще Сколотов уходил в тень, ведь там было безопасно, там вездесущие мутанты не доставали, в тени можно было заглядывать за угол, не опасаясь последующей многочасовой изматывающей погони. Тень давало то, чем не баловал весь оставшийся мир: ощущение безопасности, защищенности, награждало безвозмездным блаженством.
Одежда еще в первый день превратилась в узко нарезанные ленты, от нее снова пришлось избавиться, не такая уж большая разница: расхаживать нагишом или в прошлом эрокостюме, но все равно не проходило чувство, что над ним кто то извращенно издевается. Вызывать станок для крафта здесь было равносильно приглашению всех монстров в округе подзакусить свежим мясом.
Проведя кучу времени, бегая от гороховых тварей, Олег осознал, что они постоянно находят его по запаху, по крайне мере, это предположение показалось логичным в тот момент, и проверка теории не требовала серьезных усилий. Просто подбив несколько одиночных экземпляров, он тщательно вымазался в масляной жидкости из их тел; кроме умопомрачительного травяного запаха мазь давала защиту от холода и влаги. Догадка подтвердилась, после этого монстры перестали целенаправленно сбегаться к нему со всего лабиринта, нападая только при прямом визуальном контакте, но пребывание в тенях стало еще более проблемным, масло делало и без того отзывчивое тело еще более чувствительным, и он не отказался он него только потому, что к тому времени уже едва ли трезво осознавал происходящее. Вся жизнь превратилась в череду опасностей и наслаждений, иногда просто ради забавы он сам нападал на огромные группы монстров, играя с ними в салочки по всему подземелью, осыпая их заклинаниями из каждого темного угла, безумно хихикая каждый раз, как очередная царапина разрезала кожу. Наигравшись, спятившая волшебница бесследно растворялась в ближайшем проходе; его альтер эго начало ловить настоящий кайф от подобных забав, когда разгоряченный под завязку заправленный адреналином организм нырял в приятные объятия тени, с каждым разом предостерегающий голос разума становился все тише, пока не превратился в незначительный фоновый шум.
Проживая день за днем в катакомбах, Сколотов стал настоящим подземным жителем: непрерывно используя магическое зрение для нахождения редких съедобных грибниц, собирая влагу с многочисленных зарослей мха и плесени, покрывавшей стены, он втянулся в этот ритм жизни.
Через некоторое время, после уничтожения очередной зеленой волны, в книге появилась новая запись о поднятии четвертого уровня, не размышляя, Олег тут же выучил заклинание далекого отзвука из школы иллюзий. Нет, он не думал о будущем, не следовал своим прошлым планам, просто хищные горошины чутко реагировали на звук, и показалось забавным подурить им голову, гоняя туда-сюда за ложными голосами. Также он заметил за собой одну особенность — выученное заклинание моментально откладывалось в голове, в полном объеме, включая все возможные варианты и формулы: усиленная, упрощенная, полная, все жесты, печати, слова-активаторы всплывали в памяти, стоило только захотеть.
Собрав десяток мелких камушков, Олег решил выяснить, распространяется ли его феноменальная способность на что-нибудь, кроме заклинаний: начертив на полу два примерно одинаковых квадрата у противоположных стен, он бросал камушки в один из них и через пять минут пытался по памяти воспроизвести их расположение в свободном квадрате. Немного поиграл с количеством камней и временем запоминания, а потом игра потеряла привлекательность и была заброшена, тем более однозначный вывод был получен — никакой абсолютной памяти не обломилось, запоминаются только касты.
За время скитаний Сколотов наткнулся еще на две разновидности растительных тварей: первый был все тем же хищным горохом, только посаженным на длинный, гибкий стебель, про себя Олег назвал новый вид стручком; второй представлял из себя огромную тыкву в кольце листьев и стеблей, тварь не могла передвигаться, зато строчила заклинаниями невидимого лезвия, как из пулемета, причем раза в два более опасными, чем царапающие пшики мелких собратьев. Ничего особенного новые мутанты не привнесли в однообразное блуждание по коридорам, после пары столкновений Олег уже без проблем справлялся с ними, только тыкву приходилось отвлекать отзвуком, дабы не словить десяток болезненных порезов.
От скуки волшебница бродила по всему подземелью, зарисовывая извилистые переходы в фолиант; возможно, когда-то это было частью нового плана поиска пути на волю, но сейчас ничего такого в мыслях не было, просто выводить пальцем на страницах карту лабиринта было занимательно и дарило ощущение выполненной работы, как будто день прошел не зря, еще одна неизвестная, сокрытая терра инкогнита область вставала на свое место в пазле. Каждый раз перед сном, рассматривая проявляющийся на страницах затейливый рисунок переходов, Олег весело хихикал, переговариваясь сама с собой о чем то.
Погрязшее в животных желаниях сознание уже не строило планы, оно просто следовало своим базовым потребностям: наесться, напиться, поразвлечься и получить свою порцию расслабона в тенях. День шел за днем, бесцельные блуждания по лабиринту превратились в образ жизни, страницы книги заполнялись все новыми изображениями. Он успел залезть в каждый укромный уголок на пути, осмотреть каждую мало-мальски интересную комнату. В большинстве своем помещения представляли из себя каменные коробки без всяких отличительных особенностей, кое-где попадались черепки разбитых ваз и кувшинов, где-то на полу валялись ржавые обручи от бочек. Однажды попалась комната, забитая книгами до отказа, вот только они рассыпались в песок, стоило только взять переплет в руки; сколько бы не было сделано попыток, ни одна древняя рукопись не поделилась своими тайнами со случайным прохожим. Встречались и особые помещения, те самые алтари, которые он ожидал увидеть наверху; статуя крылатого возвышалась на постаменте, довлея над всем остальным пространством, настенные барельефы изображали склонившихся в земном поклоне перед однокрылым людей. “Зачем только прятать комнаты для молитв глубоко под землей?” — недоумевал Олег. Нашелся целый изолированный коридор с тюремными камерами, пройдясь вдоль ржавых решеток, волшебница осматривала каждую клетку в поисках остатков заключенных, ради любопытства хотелось найти прикованный к стене изъеденными временем цепями скелет, безмолвно скалящийся в темноту подземелья. К разочарованию жаждущего приключений подспятившего сознания, ничего такого не встретилось.