лком не знал, смогут ли они вообще найти ночлег, или погоня заставит их ехать дальше, более сложным путём, по возвышенностям. К полудню они всё-таки сделали привал - Драгош замучил всех своими воззваниями к Семерым, чтобы те помогли несчастным коням хоть как-то выдержать те издевательства, которые над ними творят - Чицу трепетно относился к животным и настаивал на гуманном обращении с ними. - Драгош, тебя невозможно терпеть! - сердито сказал Войко, разводя костёр пока что своими силами. Он не считал нужным чуть что использовать магию, особенно в такой ситуации. - Честное слово, если бы не Час Церкви!.. - А что такого в Часе Церкви? - удивлённо спросил Ольгерд, мирно собиравший хворост поблизости. - Это же просто контроль магии, ну, может, пара устрашающих речей нашего инквизитора, но не больше. Условность. - Так это цивилизация... - печально сообщил ему Чицу, тяжело вздыхая, его обычно весёлые чёрные глаза наполнились странной тоской. - А у нас, в Румынии, магов просто выволакивают из домов и тут же сжигают. Не Инквизиция, местные. Инквизиция сначала ещё и пытает или, того хуже, выжигает магию. Смерть в данном случае милосердный исход, сам понимаешь. В мой дом ломились жители моих же деревень, когда я переместился в Ригу. - Это неправильно. Самосуд - это неправильно, - Драгомил не верил своим ушам - он и представить не мог, что такое в принципе возможно. Издревле права Церкви и черни, права магов были регламентированы специальным сводом законов, а теперь творилось такое... Ему просто не хотелось даже думать о том, что такое возможно. - Ну, в чём-то ты прав, - согласился Драгош, поджимая ноги под себя и невольно ёжась. - Но, честно говоря, их тоже можно понять. Вот у вас маги кто? - Мелкопоместные дворяне, горожане, ремесленники. Кто угодно, но не родовитые аристократы, - ответил Ольгерд, пожав плечами - для него такой расклад был сам собой разумеющийся, а в тех странах, которые он посетил, всё обстояло точно так же. - Ну, у нас всё с точностью до наоборот. Маги рождаются в древних аристократических семьях, и то, раз на раз не приходится. А аристократы-феодалы, как ты понимаешь, любили и по сей день любят пограбить всех, кто попадётся им под руку. Теперь они мстят. Вот моя правда, - Чицу грустно улыбнулся, его плечи вздрогнули, и он опустил взгляд. Войко отвлёкся от огня и молча положил руку ему на плечо. Драгош неожиданно резко встал, сбрасывая его ладонь, развернулся и пошёл куда-то в непроглядную чащу - видимо, он хотел побыть один. - Не держи на него обиды и не удивляйся. Ему многое пришлось пережить, хоть и глядит бодро и выглядит молодо. Драгош - человек тонкий, он любит людей, он им верит, с его крестьянами отношения у него сложились добрые, а тут такое... Ему больно, - произнёс Войко, когда Чицу отошёл на достаточное расстояние. - Это пройдёт, а покуда будет так. Не сердись. - Я всё понимаю, профессор, - Драгомил расстроенно поглядел на учителя. - Драгош такой славный. Мне жаль, что с ним подобное случилось. - Немало славных людей получили то, что совсем не заслуживали, - туманно заметил Радулеску, и его взгляд на мгновение наполнился болью, в нём будто промелькнуло что-то, а затем вновь исчезло в глубине чёрных зрачков. - Такова жизнь, что уж поделать. Теперь. - Неужто и вам не повезло? - почему-то спросил Ольгерд, удивлённо сведя брови к переносице. Только сейчас он понял, что толком ничего не знает о наставнике, лишь то, что тот княжил в Румынии и был поистине великим. - В каком-то смысле, - Войко сел рядом и ненадолго замолчал, что-то решая. Решаясь. Он помедлил, испытующе разглядывая ученика, а затем негромко произнёс: - Я расскажу тебе историю, Ольгерд. Историю о человеке, который имел всё, что только можно пожелать: богатство, власть, славу. Всё, кроме разума. Я принял престол в пятнадцать лет. Безрассудный я был, у меня не было ничего святого, я не имел ни малейшего понятия о том, как обогатить свой край. Так княжество из могущественного превратилось в жалкий огрызок былого величия. Тогда-то меня и нашёл отец Ласло - бывший церковник. Он был одним из тех, кто относит себя к Ордену Дракона - там состоят люди разной веры и происхождения, но все они служат единой цели - порядку и справедливости. Я внял его словам и попытался прийти к это самой цели. Но ломать, знаешь ли, не строить. Я так и не смог исправить всё то, что когда-то натворил. Мои владения отошли давнему другу - королю Ливиу из рода Чеботари. Теперь он мудро правит на этой земле. А я, как видишь, здесь. - Я... Я никогда не слышал об этом... - честно признался Ольгерд, удивлённо глядя на учителя. Для него всё услышанное было как гром среди ясного неба - слишком неожиданно и слишком жутко, чтобы вообще верить. Всю жизнь он знал, что Войко - этот образец доблести и чести, а теперь... С другой стороны, это вызывало уважение - он прошёл такой непростой путь, чтобы заслужить подобную честь. Радулеску был поистине сильным человеком, более того, достойным своей силы. - Это вполне естественно, - усмехнулся Войко, глядя на него из-под полуприкрытых век. - Люди не любят вспоминать о моих, скажем так, бесславных деньках. Многие последователи старательно искореняли любые упоминания о них, в том числе и моя родная сестра. О, ей было совсем не жаль. Я так и не понял, зачем им нужно сделать из меня какого-то святого или что-то подобное, но, судя по тебе и студентам, у них это отлично получилось. Но нет, Ольгерд. Я обычный человек со своими недостатками и слабостями. Мне жаль тебя разочаровывать, но это так. - Да нет же, о каком разочаровании может идти речь? - Драгомил покачал головой и ободряюще улыбнулся. - Вы ведь победили самого себя, смогли стать лучше, смогли осознать и попытаться исправить свои ошибки. Это достойно уважения, поверьте. Видят Семеро... - Семеро? - Радулеску неожиданно перебил его и восхищённо посмотрел на него. - Ольгерд, неужто ваша семья верна древним традициям? - Что? А, да, конечно, - зачастил Рауде, поражённый и польщённый таким вниманием. - Мы все исповедуем этот культ, таким образом отдавая дань тем, кто подарил нам магию. Считается, что именно Семеро создали её. - Семь литовских богов? Очень необычно, если честно, - Радулеску, похоже, узнал для себя что-то новое или же, во всяком случае, узнал более подробно. - Их ведь многим больше, почему семь? - Семь захотели научить людей искусству волшебства, - пояснил Ольгерд, счастливый от того, что тоже может дать учителю что-то новое. - Таким образом мы благодарим их и не забываем. Да и папа говорит, что они честнее христианского. Я не разбирался, почему так, мне не дали никакого религиозного образования, но я ему я верю. - В чём-то он прав, - согласился Войко, затем вдруг замер и прислушался, глядя в сплетённые ветви древних деревьев справа от себя. - О, Драгош возвращается. Как и сказал, переболел. - Это очень хорошо, - Ольгерд тут же бросился к Чицу. - Драгош? Всё путём? - Да, более чем, - маг весело улыбнулся и в подтверждение наколдовал стайку разноцветных бабочек, которые тут же улетели куда-то вдаль. Ничто в нём не выдавало былого потрясения. - Ну, быть может, Войко, ты перестанешь морить нас голодом? Уж не знаю, как вы, но я привык есть несколько чаще, чем сейчас, - он недовольно насупился и бросил в сторону друга укоризненный взгляд. - Тебе лишь бы поесть и найти себе приключений, - беззлобно огрызнулся Радулеску, роясь в походной сумке. - Садитесь, господа хорошие.