красивых и царственных людей, которых она часто видела в покоях своей матери, она иногда хвасталась, что уже тогда один из них выразил желание жениться, как только юная принцесса подрастёт. Ей были близки эти существа, но сына и дочь она всегда учила остерегаться их и обходить стороной - Лайме говорила, что вампиры не всегда так обходительны и вежливы, как были с ней, а скорее наоборот, злы и жаждут свежей крови. Но нет, Драгош не был ни тем, ни другим. Драгош принадлежал к роду людей и сам лично не высказывал сомнений по этому поводу, впрочем позволяя это окружающим - его это забавляло. - Будучи ребёнком, я часто удивлялся, почему меня называют вампирёнком, а другие дети сторонятся. Матушка никогда не говорила мне прятать мой дар, а сообразительность моя родилась, собственно, вместе со мной, а потому я оказался умнее своих сверстников. Видимо, их это отталкивало. Знаешь, у нас в Румынии вампиры не в чести, ой не в чести, особенно после господаря Цепешти, а я, видать, был сильно похож на их детёнышей. Вот поэтому я и вырос таким нелюдимым и любознательным, так наглым и хитрым, таким свободным от предрассудков и счастливым, - хвалился Чицу, пуская свою лошадь рысцой, чтобы подъехать к Радулеску. - Что скажешь, Войко? Хорошо ли? - Ну, неплохо, - усмехался князь, пристально глядя вдаль. - Неплохо. Вот как раз проверим, что там думают теперь, а, Драгош? Теперь, когда я временно вернул свои полномочия, никто не посмеет тебя тронуть. - Вот был бы ты там всегда князем, порядок был бы всегда, только и всего, - ворчал Драгош, расстроенно глядя на друга. - Войко, я теперь уже прошу, вернись. Что тебе Рига? - Дом. Я не люблю прошлого, Драгош, я живу настоящим, - коротко отвечал Радулеску, пришпоривая коня, и отъезжая на небольшое расстояние, чтобы просто помолчать в одиночестве - он что-то вспоминал, что-то очень личное и причиняющее ему огромную боль. Драгош не трогал его в такие моменты, лишь молча ехал рядом с Ольгердом, опустив взгляд на дорогу. - Моя матушка на половину вампир, - как-то сказал Рауде, желая продолжить тот прерванный разговор. - Ты слышал о королеве Аудре? - Дочери князя Полночного медье? Территории детей Ночи в Венгрии? - Чицу мгновенно просиял и радостно закивал головой. - Я там учился целый год, дивное место. Никто не тыкал пальцем в мои заклинания и не спрашивал, почему я ещё не сгорел. - Там народ гораздо терпимее, нежели наша аристократия. Моя матушка часто это вспоминает. Она, к сожалению, не на лучшем счету у женщин её круга, - Ольгерд грустно вздохнул. - Понимаешь ли, в чём дело - мама не любит свет, а её в своё время часто этим обижали, намеренно зажигали свечи поярче, так, что у неё слезились глаза, и болела голова. Отец тогда много ругался, чуть ли не королю жаловался, я помню, он ходил сердитый-сердитый, студенты от него шарахались. Жуткое зрелище, если честно - говорят, у нас в роду были древние маги, получившие силу от Семерых, а они знатно преобразились после обретения магии. Вот и он такой же был. А потом Венцеслав издал указ, запрещающий оскорблять другие расы, и всё улеглось. Вот так. - Что за дивная история! Да, я могу вас понять, мне и моей семье так же не везло. Конечно, дед использовал свои способности, чтобы без труда захватывать соседние владения, а отец - чтобы воровать было проще, но всё же согласись, это накладывает определённый отпечаток на мнение о роде Чицу. А я так неудачно попал под раздачу и под маятник. Час Церкви, то есть, - Драгош снова чуть сник, но вскоре это прошло, и он бодро продолжил. - Но это что, это ничего, мы им покажем. Войко у нас тот ещё молодец, он самый настоящий герой. Я ещё мальчишкой был, когда мы познакомились. Он меня спас из одной крупной неприятности, вот я и стал ходить за ним хвостиком - рыцарь ведь, князь, как такого друга упустить. Радулеску сначала плевался, а потом привык, взял меня под крыло, если можно так выразиться. Не дал пойти по плохой дорожке и стать каким-нибудь захудалым некромантом, а отправил учиться и чуть ли не лично проверял, как я задания выполняю. Дело в том, что матушка моя вскоре после моего рождения сошла с ума и вряд ли смогла бы выполнять свои обязанности, а отец пропадал в столице и совсем о нас не заботился. Только Войко и пытался что-то вложить в мою непутёвую и слегка безумную голову. Я ему всем обязан. - А я Драгошу всем обязан, - вдруг подал голос до того ехавший молча Радулеску. - Я ведь в молодости в основном кутил, какое там править и защищать, поверь, благородства тогда во мне не было ни на грош. Как уже говорил, отец Ласло позвал меня в Орден, но сам понимаешь, звание магистра мало к чему обязывало, и развлечения продолжались. Так вот, в один из таких моих весёлых дней мне под копыта упал мальчишка, прежде сильно избитый своими сверстниками за то, что заставил дохлую птицу плясать под звуки невидимой дудочки - Драгошу, видишь ли, как он и сам заметил, никто не потрудился объяснить, что колдовать в присутствии крестьянских детишек, у которых вместо учебников отец-настоятель, присланный из Рима, не стоит. А детки, в свою очередь, решили немного помочь Святой Инквизиции и чуть не убили этого пострелёнка. Но судьба велела так, что Драгош выжил и стал ходить за мной, как привязанный, вообще не реагируя на мои просьбы уйти. Когда я понял, что избавиться от него невозможно, то заставил его взяться за ум, а заодно и сам научился думать. Так и повелось - вытягиваем друг друга из разных передряг, веселимся и вместе куда-то вляпываемся. - Как странно порой решат всё за нас мироздание, - восхищённо произнёс Ольгерд. - По чести сказать, я ощущаю себя совсем уж в легенде, потому что-то, что вы тут описываете, больше похоже на сказание, чем на правду. - Не думаю, что в этом так много необычного, - пожал плечами Войко. - Мне кажется, и у тебя найдётся пара подобных историй, разве нет? - Возможно, - Рауде на секунду задумался. - Ну, я как-то путешествовал. Вот только недавно вернулся домой. Не знаю, было ли там что, но я познакомился с одним человеком - это было при дворе венгерского короля. Мы встретились в архивах. Аурель Катона - так он мне представился. Мы немного поговорили, мне было очень интересно узнать, кто он такой. - И кто же? - с едва заметной усмешкой поинтересовался Войко. - Он посол и колдун, как и я. А ещё он хочет заключить сделку с венгерскими вампирами и сам стать таким же. Он говорит, что вампиры - это великая сила, оказывается, кунс Катона знаком с матушкой. Это он от неё услышал, - ответил Драгомил. - Славный был разговор, если честно. Жаль только, я торопился на корабль в Вену и забыл спросить его про письма. - Ну не печалься, я его знаю, - расхохотался Радулеску. - Стало быть, этой легенды ты обо мне не читал, Аурель кое-где присутствовал, даже в главных ролях, не поверишь. Не припоминаешь? - Сказание об Ауреле и Терез, об их любви? - удивлённо спросил Ольгерд, и на его лице возникла блаженная улыбка. - А я-то думал, такого не бывает, а оно бывает... Правда я давно всё это читал, когда совсем маленький был. Мечтал услышать, как это поют, но как-то не повезло. - Остановимся к вечеру на привал, и я спою тебе о том, как сестра нарушила отцовский запрет и сбежала замуж за мадьяра. На самом деле, реальность немного отличается от легенды, но румынские крестьяне решили, что их задумка достаточно поэтична, и теперь на свете есть такая песнь, - отозвался Войко, пришпоривая коня. - А покуда едем быстрее, к закату мы должны быть очень далеко отсюда. Дорога уходила вдаль, трое всадников гнали лошадей в сторону пылающего горизонта, оставляя за спиной прибалтийские земли. По расчётам Радулеску, вскоре они должны были достигнуть границ Речи Посполитой и остановиться там на ночлег. Войко упорно хотел увидеть польского короля и заключить с ним договор, потому как считал, что единственный способ отстоять южные и восточные земли Европы - западные были всецело под властью Ватикана. - А если он откажется нас слушать? - спрашивал Ольгерд, памятуя о грозном нраве владыки Михаила Вишневского. - У Его Величества всегда есть своё мнение обо всём, что творится в мире, его сложно переубедить, если он что-то задумал. - Я неплохой дипломат, Ольгерд, не беспокойся, - понимающе кивнул Войко, подъезжая к корчме, стоявшей на самой границе, и останавливая коня. - Конечно, король - человек непростой, но даже с ним можно вести беседы и спорить. Михаил не тиран, просто трон и мир в стране ему достались потом и кровью как тысяч простых людей, так и своими собственными. Враги его много о нём плохого рассказывали, но только чтобы себя обелить, из зависти, алчности, правды там нет. - Вот как, - кивнул Рауде, бросив поводья подбежавшему мальчишке. - По чести сказать, я немного о нём слышал до вашего рассказа. Как я, оказывается, мало знаю о людях. Отец так и не смог меня выучить наукам высшего общества - я плохо запоминал истории разных семей и королевских родов, с танцами не заладилось после первого же растяжения, а геральдику мне даже не давали - мама настояла на том, чтобы я учился только магии и всяким таким вещам, раз уж не судьба мне быть старшим сыном. Вместо меня этим занялась сестра - она выходит замуж за принца, а мы получаем огромные привилегии, как и все маги нашего положения. Славно ведь? - Не то слово, но, видит Бог, леди Дануте