о русского, бежавшего от их полоумного царя, - почти мгновенно отозвался Чицу, поднимая глаза к потолку и принимая самый невинный вид из всех, на которые он был способен. - Предупреждая твой следующий вопрос, скажу, что так делали и мои дядья, и мои старшие братья, и даже мой крёстный, который является настоятелем монастыря в Снагове. Там же есть могила этого... Цепешти. Многие приходят убедиться, что он действительно умер, а заодно щедро платят монахам за то, что они берегут целостность их стран и влияния в Румынии от такого вот правителя. Да, да, именно так и есть, не строй из себя праведника и борца за справедливость и честность, тебе не идёт. - Драгош, где твоя совесть? - укоризненно спросил Радулеску, качая головой и тяжёло вздыхая, отчего совсем становился похож на отца-настоятеля. - Я разве не говорил, что она умерла ещё даже не родившись? - искренне удивился его друг, пожимая хрупкими плечами. - Войко, ну не ворчи. Я готов послушать твои нравоучения, честное слово, под них дивно спится, но чуть позже. Сейчас у нас есть дела поважнее. - Поважнее? - Войко посмотрел на часы, затем отчаянно замотал головой, понимая, что собирается сделать этот горе-учёный. - Драгош, у меня уроки, сегодня к них зачёт по боевой магии, Драгош! - Поверь, они мне только спасибо скажут, - ласково заверил его Чицу, щёлкнул пальцами, и всё вокруг на мгновение стало разноцветным туманом, кое-где поблёскивавшим золотым. Ещё мгновение, и они оказались в небольшой уютной комнате с несколькими креслами и огромным горящим камином. Драгош тут же уселся поближе к огню и прикрыл глаза. Снова раздались хлопки, и в помещении один за другим появились трое: уже немолодой священник в новенькой рясе, горделивый аристократ в богатых венгерских одеждах и красивая женщина в пышном платье. - Драгош, я тебя умоляю, зачем ты опять... - но ему не дали договорить. Святой отец примирительно поднял обе руки, и Радулеску сник, искоса глядя на друга. - Сын мой, я не верю, что ты не рад нам, - мягко сказал священник, подходя ближе и кладя тёплую ладонь ему на плечо. - Мы слишком давно не виделись, чтобы ты не успел соскучиться. - Отец Ласло, я... - теперь уже его перебил дворянин: - В самом деле, Войко, ты уже достаточно скрывался и уклонялся от встречи, это ведь не может продолжаться вечно. - Урам Катона, я уже очень давно завязал со всем этим. Я простой учитель и больше не намерен возвращаться в своё постыдное прошлое! - гневно ответил Радулеску, оборачиваясь к нему и вновь сжимая рукоять меча. Его серые, обычно спокойные глаза метали искры, а лицо исказилось в яростной гримасе. - Аурель, это делается не так, - пробормотала прекрасная дама, осторожно обходя Войко сзади. - Брат, нам нужна твоя помощь. Вернись в Орден. - Я этого никогда не сделаю, ты знаешь, Терез, - грубо ответил Радулеску, коротко глянув на сестру и вновь отвернувшись. - Больше никогда. - Пожалуйста, Войко... - Терез робко коснулась его руки, он резко отдёрнул пальцы, затем ненадолго замолчал, тяжело дыша и что-то сосредоточенно решая. Наконец, он медленно произнёс: - В последний раз. В последний. Это всем понятно? - Конечно, Войко, - мягко улыбнулась женщина. - Разумеется, в последний раз. - Я очень надеюсь, - Радулеску медленно кивнул и обвёл собравшихся испытующим взглядом. - Что от меня требуется? - Поезжай в Румынию, к королю Ливиу Чеботари. Ты один сможешь уговорить его противостоять договору с Папой и очередной унии. Вы росли вместе, Войко, - произнёс отец Ласло, несколько печально улыбаясь. - Наша бедная страна сейчас под гнётом других, более сильных держав, но мы не можем позволить ей окончательно прогнуться под их жёсткую волю. - И только? - Войко издевательски изогнул бровь и ухмыльнулся. - Разве не моя прекрасная сестра является королевским доверенным лицом и хорошим другом Его Величества? Отчего же вы зовёте меня? - Есть ещё кое-что, - святой отец замялся, будто бы подбирая нужные слова. Он немного помолчал, молча перебирая старые деревянные чётки, затем вздохнул, как вздыхают тяжело больные, и всё же сказал: - Прими княжение. - Вы опять? - Радулеску показательно закатил глаза и покачал головой. - Нет, нет и ещё раз нет. Я уже сказал, что помогу вам, а это дорогого стоит. Но о том, что я снова буду княжить, можете даже не мечтать. Не по мне работа. Я преподаватель, заслуженный преподаватель, мне здесь нравится - Рига - приятное место. Я не вернусь в Румынию. Слишком многое я уничтожил и поломал, слишком многое оторвал от себя. Уже поздно. - Подумай над этим, Войко, сын мой, - попросил отец Ласло, осеняя его крестным знамением. - Ты знаешь, что мы не просто так зовём тебя. - Моё слово крепкое, - тихо отозвался Радулеску, не поднимая на него взгляда. - На том стою. - В ногах правды нет, - печально заметила Терез, остальные лишь кивнули, будто подтверждая её слова. В ту же секунду все трое исчезли, оставив Войко и Драгоша наедине. Чицу укоризненно посмотрел на друга и недовольно поджал губы, поднимаясь и подходя к нему. - У меня просто нет слов, - придирчиво сказал он, качая головой. - Нет слов, понимаешь? Щелчок, и они оказались там же, где и стояли с четверть часа назад. Коридор всё ещё был пуст, но где-то наверху уже слышались первые шаги проснувшихся студентов. В Университете начинался новый учебный день. - Вот, даже не задержал, - Драгош пожал плечами и как-то слишком тяжело для себя вздохнул. - Ну, бывай, Войко. Через мгновение его и след простыл, а Радулеску остался один, судорожно осмысливая всё услышанное и размышляя, как ему дальше быть.