– Гадать двадцать четыре часа, помноженные на пять?! Нет, это невыносимо! – воскликнула мисс Нелли Андердаун. – Я надеюсь, его арестуют!
Подняла на меня глаза и прибавила:
– Господин Андрези, вы успели подружиться с капитаном. Скажите, вы что-нибудь узнали от него?
Ради мисс Нелли мне бы хотелось знать все на свете! Она была восхитительна и, где бы ни появилась, сразу оказывалась в центре внимания. Ее красота ослепляла не меньше ее богатства. Она стала нашей королевой и обзавелась свитой преданных обожателей.
Мисс Нелли выросла во Франции, под крылом матери-француженки, а теперь плыла к отцу, мистеру Андердауну, миллионеру, в Чикаго. Ее сопровождала подруга, леди Джерланд.
Едва увидев мисс Нелли, я определил себя в ее свиту и приготовился к необременительному флирту. Но стремительный ход нашего судна мигом увлек меня дальше, и я уже не мог смотреть без сердечного трепета в ее большие темные глаза. Мне казалось, что мое поклонение она принимает не без благосклонности. Мисс Нелли поощряла улыбкой мое остроумие и с любопытством выслушивала рассказы, поддерживая огонь моего усердия легким дуновением симпатии.
Соперника я увидел лишь в одном молодом человеке, красивом, элегантном и очень сдержанном. Мне показалось, что его сдержанность приятнее мисс Нелли, чем моя парижская живость.
Когда мисс Нелли задала мне свой вопрос, этот молодой человек был как раз от нее неподалеку среди других ее обожателей. Мы удобно расположились в шезлонгах на палубе и дышали чудесно свежим, после вчерашней грозы, воздухом.
– Не знаю ничего определенного, мадемуазель, – ответил я и прибавил: – А почему бы нам самим не заняться расследованием, взяв за образец неподражаемого Ганимара, личного врага Арсена Люпена? Мы справимся не хуже.
– Какая самонадеянность!
– Почему? Вы думаете, это трудно?
– Я думаю, что очень.
– Вы ошибаетесь. Не забывайте, сколько у нас преимуществ.
– И каких же?
– Мы очень много знаем. Первое: Люпен взял фамилию, которая начинается с буквы «Р»…
– Весьма расплывчатые сведения.
– Второе: он едет один.
– Это важно?
– Третье: он блондин.
– И что же?
– А то, что мы изучим список пассажиров и будем действовать методом исключения.
Список был у меня в кармане, я достал его и быстро просмотрел.
– Только тринадцать человек заслуживают нашего внимания, – сообщил я.
– Всего-навсего тринадцать?
– В первом классе да. Среди этих тринадцати персон, чья фамилия начинается на букву «Р», девять едут с женами, детьми и слугами. В одиночестве путешествуют только четверо: маркиз де Реверди…
– Секретарь посольства, я с ним знакома, – прервала меня мисс Нелли.
– Майор Роусон.
– Мой дядя, – сказал один из молодых людей.
– Господин Ривольта…
– Я здесь! – откликнулся молодой итальянец с густой черной бородой, также принадлежавший к свите мисс Нелли.
– Вас трудно принять за блондина, – улыбнулась она.
– Стало быть, делаем вывод: последнее имя в списке – тот, кого мы ищем.
– И кто же это?
– Это господин Розен. Кто-нибудь знаком с ним?
Все молчали. Мисс Нелли обратилась к тому самому молодому человеку, чья преданность нашей королеве была так мне неприятна, и спросила:
– А вы что скажете, господин Розен?
Все посмотрели в его сторону и отметили: он блондин.
Признаюсь, мне стало не по себе. По взволнованному молчанию присутствующих я понял: остальные чувствуют примерно то же самое, что и я, – у всех перехватило дыхание. Было бы абсурдом заподозрить преступника в этом безупречном молодом человеке.
– Что я скажу? – переспросил он. – Что успел провести точно такое же расследование и рассудил точно так же, как вы: из-за моей фамилии, одинокого путешествия и цвета волос меня надо арестовать.
Говоря это, он изменился в лице. Его губы, две тонкие твердые линии, стали еще тоньше и побелели. Зато глаза покраснели. Но, разумеется, он шутил. Однако все мы находились под впечатлением от его тона.
Простодушная мисс Нелли спросила:
– Но рука-то у вас не ранена?
– Верно, не ранена, – согласился молодой человек. – Нет ни одной приметы.