— Ладно, — говорили люди, — Арсен Люпен получил очко и выиграл первый раунд. Но самое трудное впереди! Кто спорит, мадемуазель Жербуа у него, и он не отдаст ее, пока не получит свои пятьсот тысяч франков. Однако где и как будет произведен обмен? Для того, чтобы он состоялся, нужно назначить встречу, а тогда кто помешает господину Жербуа предупредить полицию и с ее помощью заполучить обратно дочь, а заодно и все деньги?
Решили взять у учителя интервью. Но он, сломленный, не желал говорить, оставался непреклонен.
— Мне нечего сказать, теперь я жду.
— А мадемуазель Жербуа?
— Поиски продолжаются.
— Арсен Люпен еще вам писал?
— Нет.
— Честное слово?
— Нет.
— Значит, писал. А каковы его требования?
— Мне нечего сказать.
Журналисты принялись осаждать мэтра Детинана. Также безрезультатно.
— Господин Люпен — мой клиент, — нарочито важно отвечал он, — вы должны понять, что я обязан хранить абсолютную тайну.
Неизвестность начала всем действовать на нервы. Что-то замышлялось в секрете. Пока Арсен Люпен плел свою сеть, полиция денно и нощно следила за господином Жербуа. Налицо было три возможных исхода этого дела: полная победа; арест; или позорная, смешная неудача.
Случилось так, что любопытство толпы тут было удовлетворено лишь наполовину, поэтому сейчас, на этих страницах впервые вы сможете прочитать о том, как все было на самом деле.
Во вторник, 12 марта, господин Жербуа получил в обычном с виду конверте уведомление из Земельного Кредита.
В час дня в четверг он сел в поезд на Париж. В два получил тысячу банкнот по тысяче франков.
И пока дрожащей рукой перебирал их (ведь это был выкуп за Сюзанну), неподалеку от главного входа в банк остановилась машина. В ней сидели двое. Один из них, седеющий мужчина с энергичным лицом, не вязавшимся с костюмом и повадками мелкого служащего, был главным инспектором Ганимаром, тем самым стариком Ганимаром, заклятым врагом Люпена.
— Сейчас выйдет, — внушал Ганимар капралу Фоленфану. — Не пройдет и пяти минут, как увидим его, голубчика. Все готово?
— Абсолютно все.
— Сколько нас?
— Восемь человек, из них двое на велосипедах.
— Я-то стою троих. Пожалуй, достаточно, хотя и не густо. Ни в коем случае нельзя упустить Жербуа… а не то — привет, встретится с Люпеном, где задумали, сменяет девицу на полмиллиона, и дело в шляпе.
— И почему это он не захотел быть с нами заодно? Все стало бы гораздо проще. Стоило подключить нас, и миллион был бы у него в кармане.
— Так-то оно так, но он боится. Станет того надувать и не получит дочку.
— Кого это — того?
— Его.
Ганимар сказал это как-то торжественно и с некоторой даже опаской, как будто говорил о сверхъестественном существе, чьи когти уже неоднократно испытал на своей шкуре.
— Вот странный тип, — здраво заметил капрал Фоленфан, — придется нам защищать этого господина от него самого.
— Когда имеешь дело с Люпеном, все встает с ног на голову, — вздохнул Ганимар.
Прошла минута.
— Смотри, — насторожился Ганимар.
Из дверей выходил господин Жербуа. Он медленно удалялся, шагая вдоль магазинов и разглядывая витрины и в конце улицы Капуцинов свернул налево, на бульвары.
— Что-то уж очень спокоен наш клиент, — говорил Ганимар. — Когда имеешь в кармане целый миллион, не будешь так прогуливаться.
— А что он может сделать?
— Ничего, конечно. Все равно, это подозрительно. Люпен есть Люпен.
В этот момент господин Жербуа направился к киоску, выбрал газеты, получил сдачу и, развернув одну из них, принялся читать прямо на ходу. Но вдруг одним прыжком вскочил в стоявший у тротуара автомобиль. Видимо, мотор уже работал, так как машина, сразу сорвавшись с места, проскочила площадь Мадлен и пропала из вида.
— Черт возьми! — вскричал Ганимар. — начинаются ЕГО штучки!
И бросился вслед, а за ним и все остальные побежали вокруг площади Мадлен.
Пробежав немного, Ганимар остановился, расхохотавшись. В самом начале бульвара Малерб стояла, сломавшись, та самая машина. Из нее как раз вылезал господин Жербуа.
— Скорее, Фоленфан… механика… может быть, это тот самый Эрнест?
Фоленфан занялся механиком. Оказалось, его звали Гастон, он служил в фирме фиакров и автомобилей. По его словам, десять минут назад машину нанял какой-то господин, который велел ждать с включенным мотором у киоска, пока не придет другой пассажир.
— Какой адрес назвал второй пассажир? — поинтересовался Фоленфан.
— Да никакого… Бульвар Малерб… авеню Мессин… двойная плата. Вот все, что он сказал.
Однако пока разбирались с шофером, господин Жербуа, не теряя ни минуты, вскочил в первый же проезжавший мимо экипаж.
— Кучер, к метро на Конкорд.
Учитель вышел из метро на площади Пале-Ройяль, подбежал к другому экипажу и велел ехать на Биржевую площадь. Оттуда снова на метро до авеню Вийе, а там опять в экипаж.
— Кучер, улица Клапейрон, 25.
Дом 25 по улице Клапейрон был угловым и выходил также на бульвар Батиньоль. Господин Жербуа поднялся на второй этаж и позвонил. Дверь открыл какой-то мужчина.
— Здесь живет мэтр Детинан?
— Это я и есть. А вы господин Жербуа?
— Он самый.
— Я ждал вас, месье. Прошу входить.
Когда господин Жербуа заходил в адвокатский кабинет, часы пробили три.
— Он назначил как раз это время, — заметил учитель. — А что, его нет?
— Пока нет.
Господин Жербуа сел, вытер лоб, снова взглянул на часы, будто не зная, сколько времени, и с тревогой переспросил:
— Он придет?
— Вы спрашиваете меня, месье, — ответил адвокат, — о вещах, узнать которые я и сам был бы рад. Никогда в жизни не испытывал еще подобного нетерпения. Во всяком случае, если он придет, то сильно рискует, дом вот уже две недели под наблюдением. Мне не доверяют.
— А мне еще больше. Даже не уверен, что приставленные ко мне агенты потеряли мой след.
— Но в таком случае…
— Я тут ни при чем, — живо откликнулся учитель, — меня не в чем упрекнуть. Что я обещал? Слушаться ЕГО приказов. Так вот, я слепо следовал ЕГО приказам, получил деньги в точно назначенный час, отправился к вам тем путем, который указал ОН. Это я виноват в том, что случилось с дочкой, и теперь честно выполнил свои обязательства. Наступил его черед держать слово.
И добавил все с тем же беспокойством в голосе:
— Ведь он приведет дочь?
— Надеюсь.
— Но… вы виделись с ним?
— Я? Конечно, нет! Просто меня в письме попросили принять вас обоих, услать до трех часов прислугу и никого не принимать между вашим приходом и его уходом. В случае отказа я должен был бы предупредить его двумя строчками в «Эко де Франс». Но я так рад, что могу оказать услугу Арсену Люпену, и согласен на все.
Господин Жербуа простонал:
— Увы! Чем все это кончится?
Он достал из кармана банкноты, разложил их на столе и составил две равные пачки. Оба хранили молчание. Время от времени господин Жербуа прислушивался. Не звонят ли в дверь?
Шли минуты, и тревога его все росла. Сам мэтр Детинан начал испытывать какое-то беспокойство.
В какой-то момент адвокат утратил самообладание. Он резко встал:
— Не придет… А как вы думали? С его стороны это было бы безрассудством! Нам-то он доверяет, ведь мы — честные люди, не способные на предательство. Но опасность не только здесь.
Вконец сломленный господин Жербуа, прижав к столу обе пачки банкнот, бормотал:
— Хоть бы он пришел, Господи, хоть бы пришел! Все это отдам, лишь бы увидеть Сюзанну!
Дверь распахнулась.
— Хватит и половины, господин Жербуа.
На пороге стоял элегантно одетый молодой человек, в котором господин Жербуа сразу узнал того, кто заговорил с ним возле лавки старьевщика в Версале. Он бросился к нему.
— Где Сюзанна? Где моя дочь?