— Да.
— Как заряжающему командовали?
— Он сам знал. У них удобно, хватаешь за ручку, выдернул ее, снаряд не горизонтальный, а часть боеукладки, чтобы было быстрее, вертикальная. Поднимаешь и сразу. Снаряды-то не тяжелые.
— Какие-то лимиты по снарядам были?
— То, что входит в боекомплект. В зависимости от боевого комплекта. Порядка 40. От 30 до 40.
— На "Валентайне" какой процент осколочно-фугасных и бронебойных?
— Бронебойных, конечно, меньше. Осколочных побольше.
— Вас использовали, как танки непосредственно поддержки пехоты, или все-таки как танки прорыва?
— Как непосредственная поддержка пехоты. Механизированная бригада пехоты были и наш танковый полк, всегда было тесное взаимодействие. Они нас вперед гонят, мы их вперед.
— Десантники на броне были?
— Были. Тяжелая судьба у этих людей.
— В первом бою против кого вы действовали?
— У немцев пехота впереди не шла. Впереди шли танки, бронетранспортеры, отдельные артиллерийские установки. Пехота была, но редко. А так были машины, бронетранспортеры. На машинах подвозили пушки, пулеметы.
— Удалось подбить?
— Не знаю. Стрелять, стреляли, но не знаю.
— Первый бой был на Матильдах?
— Да. А Шермана получили в 44-м году.
— Когда вас отвели на переформирование, вы передали свой танк?
— Он был уже подбит. В борт попали, гусеницу раздели. Мы встали и нас долбили, 2-3 снаряда попало.
— Не пробило броню?
— Пробило нижнюю часть. Первый раз мы даже спаслись все.
— Несколько раз подбивали?
— Да. Первый раз все спаслись.
— Танк вытаскивали?
— Танк вытаскивали, ходовую часть выведут из строя, все работает, и двигатель, и пушка, но ты трогаться не можешь, ты уже мишень. Ждешь, когда тебя оттащат в лощинку.
— Было такое, что запрещали покидать танк, пока он не сгорел?
— Нет. Вы понимаете, это все разговоры. Спрашивают, почему ты не сгорел. У нас таких командиров не было. Может быть, мне везло на командиров. Когда загорится танк, мгновенно начинают рваться снаряды. Успеешь выпрыгнуть, хорошо. Не успеет...
— Из Матильды легко было выбраться?
— Там размеры внутри были большие. Трудности не составляло.
— Танк подбили, надо сразу выпрыгивать? Или если он не горит, можно остаться?
— Не только можно, но и нужно остаться. Если башня крутится — стреляй.
— У вас в полку были тягачи, или танками оттягивали?
— Были тягачи, но с ними было плохо, больше всего оттягивали танками. Хотя запрещали. Трактора были, С-80, такие мощные трактора, но против танка они слабы, конечно. Уже позднее появились тягачи на базе танка Т-34.
— А первого немца помните?
— Первого немца мы увидели под Сталинградом. Мы даже не поняли немцы это или румыны. Когда их уже сгруппировали, их группировали и партиями отправляли подальше в тыл. Пешком они шли. Многие обуты в тряпки, портянки.
— А вы в чем воевали? Были полушубки, или ленд- лизовские костюмы?
— Ленд-лизовские костюмы давали только старшим офицерам, нам давали комбинезоны. Если повезет — трофейный или американский, эти комбинезоны были меховые, а так — телогрейки. Были меховые жилетки. Одеваешь ее, сверху комбинезон, вроде тепло, тем более, еще на жалюзях погрелся, брезентом накрылся. А меховые куртки, штаны — это старшая категория, командиры бригад, командиры полков. Это все присылали американцы. Мы получали своеобразные шинели, мы их называли из английского сукна. Сапоги старались заполучить у немцев. Они делали хорошие сапоги. С металлическими шипами, они и в грязь, и в воду теплые носки, сапоги были хорошие. У американцев и англичан были ботинки, сапог не было.
— Мылись, стирались?
— Иногда. В основном на формировке приводили себя в порядок. Я тогда даже не брился, что было брить, пушок. Хотя когда я уходил, у отца была бритва еще с Первой мировой войны, Золинген. Он мне сказал, вот на эту бритву. Умывались, то умывались, старались умываться, самому неприятно, когда ты не умыт. Бани были позднее, начиная с 43-го года. А в 42-м году, когда отводили в пределах армейской, фронтовой полосы.
— Вши были?
— Были. Особенно зимой 43-го — 44-го годов, когда мы наступали, не останавливаясь шли вперед. Подзавшивели. Когда дошли до Могилевск-Подольска — там уже привели себя в порядок, там баня была. В Могилеве-Подольске в квартирах даже ванны работали. А вот уже с весны 44-го года мы были чистыми.
— Вас отвели на переформировку в 43-м году, и вы уже получили танки Валентайны?
— Да. А Шермана в 44-м году.
— Валентайны требовали постоянного, большого ухода?
— Думаю, что нет. Они особого ухода не требовали, лишь бы были заправлены горючим и маслом. Двигатель JMC, двухтактный, хороший, прекрасный двигатель был. Нет, они не требовали большого ухода.
— Была взаимозаменяемость в экипаже?
— Жизнь заставляла. Командир танка должен быть всегда уметь сесть за рычаги управления, вести машину, это в крайнем случае, когда ранен или погиб механик.
— У вас был такой случай?
— Один раз было, садился на короткое время. Механик говорит: "Командир, не могу больше рычаги работать". Тяже лая все же работа за рычагами работать, и ноги работают, и руки. И я его просто подменил. Вообще такая задача, когда жизнь заставит, сам сядешь, ты же знаешь, как завести машину, как трогаться с места.
— Другие члены экипажа умели что-то делать смежное?
— Да. В башне находятся три человека. Командир танка, тогда назывался командир башни, после стали говорить наводчик и заряжающий. А сейчас весь экипаж состоит из трех человек, потому что механизм заряжания совсем другой. Командир танка, наводчик и механик-водитель, а заряжающий не нужен. А на Шерманах экипаж был из пяти человек.
— Как вам "Шерман"?
— Нормально. На равнинной местности хорошие машины. Они уступали по огневой мощи нашим танкам, Т-34. Т-34 — это непревзойденная машина, даже с точки зрения ремонтопригодности. Наши могли, как говорят, экипажем с помощью батальонной летучки выбросить движок, выбросить коробку. Все это сделать в полевых условиях. Импортная техника не была к этому приспособлена. Ремонт так уж ремонт.
Но, вообще, Шерман был хорошей машиной.
— Какие взаимоотношения были между воюющими на иностранных танках и на наших?
— Они хвастали и мы хвастали. У нас зато был брезент хороший. У нас было приспособление разогревать хлеб. Была такая печечка спиртовая, можно было булку разрубить пополам и разогреть. Или кашу привезли холодную, можно было ее разогреть. Отдельный движок был для работы радиостанции. Не надо было, чтобы молотил основной двигатель. Начиная с танка командира роты, мощная хорошая радиостанция и у командира батальона тоже. Отдельные движки были, чтобы питать радиостанции. Причем просторнее было в Шерманах. Три человека, которые были в башне, они находились в привилегированном положении. Самое тяжелое место было у радиста.
— Почему?
— Мне не нравилось его место, закуток. Он сидел справа от механика-водителя.