Однажды во время вылета навстречу мне поднялась четверка вражеских самолетов, мой ведущий к тому времени ушел на аэродром, я осталась одна, пошла на них, но не смогла сделать ни одного выстрела - из-за поломки механизма 20-мм автоматических пушек ШВАК. Тогда я скорее пролетела мимо них, ушла вниз и к себе на аэродром поспешила. Что-то в механизме подачи патронов оказалось не порядке.
На карельском фронте нас чаще всего посылали не на воздушные бои, а на ведение разведки, как таковых воздушных боев было не так уж и много, ведь и у нас, и у финнов имелось небольшое количество самолетов на фронте. Кроме того, мы часто сопровождали бомбардировщики. Во время одного из таких полетов, когда они бомбили позиции врага, передо мной разорвался зенитный снаряд, самолет тряхнуло, и все, вроде бы прошло мимо.
Сели, никто не погиб. И только я ушла из ангара, как за мной бежит моторист, и при этом кричит: "Вера!" А меня в полку все звали Верой, до сих пор так и зовут. И только когда кто-нибудь сердился на меня, то бурчал себе под нос: "У, Апполинария". А тут моторист подбежал и говорит: "Иди скорей, механик зовет". Думаю, что же случилось. Прибежала в ангар, а механик мне и заявляет: "Ну, поздравляю тебя, ты родилась в рубашке!" В чем дело? Оказалось, ведь у нас на крыльях стояли бензобаки, что этот зенитный снаряд прошел в двух сантиметрах от них, после чего разорвался в воздухе. Два сантиметра! Механик, когда я зашла, как раз замазывал и заклеивал дырку от снаряда.
Еще один вылет мне врезался в память. Бомбили склады с немецким горючим, нас было двое на Ла-5, а штурмовиков - трое на Ил-2. И когда мы прилетели, то первый Ил-2, за штурвалом которого сидел командир звена, зашел в пике, открыл огонь, за ним второй идет, и вдруг как вспыхнет внизу, да так красиво, что я аж рот раскрыла. Огонь горел на земле столбом. Мы с моим ведущим также не удержались и чуть-чуть туда постреляли. В итоге мы зажгли большую округу и ушли. До сих пор у меня перед глазами стоит эта картина.
В начале ноября 1944-го года наш 415-й истребительный авиационный полк передислоцировали на аэродром Алакуртти. Летали на границе с Норвегией, здесь против нас воевали очень хорошие немецкие летчики-асы. Противник был сильный, мы во время одного из сопровождений бомбардировщиков потеряли сразу же двух наших летчиков. В последний день боевых операций на наш аэродром налетели те самые асы, что сбили товарищей, тогда мой будущий муж Иван Сторожко и командир нашей эскадрильи они поднялись в воздух и перехватили их, так что немцы поспешно отступили. Вскоре после этого случая наш полк направили в Германию, но в боях мы уже не участвовали. В День Победы мы с Ваней находились в Горьком, летели получать новые самолеты. Когда узнали о том, что Германия капитулировала, то от радости стали шапки в воздух кидать и во всю глотку кричать "Ура!"
- Сколько обычно истребителей выделялось для сопровождения бомбардировщиков?
- Смотря какая группа летела на задание. Но у нас обычно больше пяти бомбардировщиков редко когда было, как я уже говорила, у нас самолетов было немного, и на одном бомбардировщике летало сразу несколько экипажей по очереди.
- Насколько часто встречались самолеты противника, которые не вступали в открытый бой, а пытались сражаться по принципу "кусай и беги"?
- Приведу такой случай. На границе с Норвегией мы столкнулись с настоящим асом штурмовки, который рано-рано поутру чуть свет прилетал и бомбил аэродром, чтобы наши самолеты не могли взлететь. И вот он никогда не вступал в открытый бой, только поднимались его перехватить, как он тут же ретировался. Но однажды его подкараулили, и этого аса сбил молодой летчик с другого аэродрома. Причем этот немецкий ас, которого поймали наши ребята из аэродромной охраны, был уверен в том, что сражался с лучшим советским летчиком, и не поверил, что его мог сбить молодой парень. Мол, как это может быть, что сопляк его подбил. Немцу привезли нашего летчика и показали. Но матерый враг убедился только тогда, когда они переговорили о том, как у них прошел бой. Только тогда он признал свое поражение от молодого летчика.
- На каких высотах чаще всего шли бои?
- И на малых, и на больших. Все зависит от задачи. Когда мы сопровождали самолет-фоторазведчик, летали над ним "восьмеркой" вместе с ведущем, то он летел сначала на высоте в 3000 метров, потом спустился на 2500, и даже некоторое время летел на высоте в 1000 метров, хотя это было крайне опасно, ведь зенитки могли обстрелять. Тут нам приходилось крутиться на низких высотах. Но в целом на одной высоте бой никогда не происходил, ты ведь и вверх, и вниз уходишь. Круголи делаешь.