После полудня Федоров и Ланеро снова взлетели: тройка "Кодронов" отправилась на прикрытие четырех фоторазведчиков (вероятно, "Фарманов" или "Вуазенов"). Один экипаж из-за технической неисправности вынужден был вернуться, не долетев до линии фронта, а другой отстал от группы. Виктор держался выше своих подопечных, наблюдая за воздухом. К месту работы "фотографов" с разных сторон приближались шесть германских аэропланов. Подождав, пока противник подойдет поближе, Федоров спикировал и вышел наперерез ближайшей паре немцев. Начался бой.
Вскоре один немецкий самолет был поврежден и вышел из боя пикированием. Федоров атаковал другой, но пулемет заело. Когда Ланеро сумел "оживить" оружие, Виктор снова пошел в атаку и "отогнал" сначала одного, затем другого противника. Но тут "Льюис" "умер" окончательно и далее Пьер стрелял уже из карабина. Несмотря на все трудности, разведчиков удалось защитить.
"Ньюпор"-11 из эскадрильи N26, осень 1916 г.
Хотя ни одного самолета в тот день Федорову сбить не удалось, этими двумя вылетами он гордился больше, чем всеми своими победами, следующую из которых он записал на свой счет два дня спустя. В тот раз бой проходил один- на-один и немцам явно не везло: пулемет стрелка замолчал после первых же выстрелов, а летчик, по мнению Федорова, "потерял голову" и не смог ничего предпринять для своей защиты.
26 марта Федоров и Ланеро удостоились упоминания в приказе по корпусу[* Упоминание в приказе - принятое во многих армиях средство поощрения за заслуги, недостаточные для представления к "обычным" наградам. Во Франции начиная с весны 1915 года его "вещественным представлением" являлся Военный Крест, на ленте которого пальмами и звездами обозначались упоминания в приказах разного уровня (от батальона до армии). По итогам войны у Федорова был Военный Крест с тремя пальмами и золотой звездой, т. е. он удостоился одного упоминания в приказе по корпусу и трех - по армии.], что автоматически принесло им по Военному Кресту с золотой звездой, а четырьмя днями ранее их представай к Военной Медали, но по какой-то причине награду получил только пилот.
Приказ о награждении (от 2 апреля 1916 года) гласил: "Сержант, летчик армейской эскадрильи 42, пилот полный энергии и отваги, без колебаний атакует немецкие самолеты. 14 марта сбил неприятельский самолет в их линиях[** Т.е. за линией фронта.]. 19 марта провел два успешных боя, атакуя каждый раз три самолета противника. 21 марта сбил германский самолет, который упал в наших линиях".
К этому времени русский летчик успел провести еще два результативных боя: 30 марта он "достоверно сбил" неприятельский самолет, а на следующий день — "сбил вероятно" еще один или два[*** В работе Бейли/Кони значатся две неподтвержденные победы, а в письме Кони - одна.]. В последнем случае Федоров летел с наблюдателем сержантом Боннететом.
Подробности этих боев не известны, зато есть описание другого: "Первого апреля сталкиваюсь с немцем один на один. В несколько мгновений расстрелял его, и он камнем полетел вниз. Я следил за его падением... Вдруг затрещали в моем аппарате пули. Я еще не вполне понял, в чем дело, когда один из резервуаров бензина был пробит, руль наполовину сорван, несколько перекладин перебито... Маленький "фоккер" напал на меня сзади, когда я зазевался на сбитого немца..."
Тогда Федоров, пусть и с трудом, но сумел довести поврежденную машину до аэродрома, но следующий бой едва не оказался для него последним. 3 апреля он отправился на очередное патрулирование вместе со своим механиком, но на чужом аэроплане, обладавшем заметно худшими характеристиками, чем тот, что обычно обслуживал Ланеро. Когда три немецких самолета пересекли линию фронта, Виктор атаковал их, но потерпел поражение: "Я — ранен. Дело проиграно, надо спасаться... Но спасаться так, чтобы не подать вида немцам, что я задет. Между тем нога разбита, управлять аэропланом немыслимо. Я делаю нечеловеческие усилия, чтобы не потерять сознание.
Наконец, вот я вне линий, надо выбирать место, чтобы спуститься. А местность холмистая, сплошь покрытая лесами. Наконец замечаю маленькую плешь, спускаюсь с головокружительной быстротой и вижу, плешь пересечена проволочными заграждениями. Но другого выбора нет. И вот с искусством, которого я за собой не подозревал, я спускаюсь в месте совершенно немыслимом, ничего не сломав, не разбившись. Быть может, это просто чудо..."
Ранение оказалось тяжелым, летчику грозила инвалидность, но врачам удалось сохранить подвижность коленно-го сустава, и спустя четыре месяца Федоров снова вернулся в строй.