На следующий день в той же базе в 13:34 (по советским данным в 14.40 московского времени) был поврежден транспорт Ro22. Погибли капитан судна и матрос. Опять пострадал моторный тральщик — легкие повреждения получил R- 64, на корабле тяжело ранен штурман и легко радист и сигнальщик.[20 Интересно, что тральщик уже попал под атаку советских самолетов утром] И в этот раз отличились уже упоминавшиеся экипажи старшего лейтенанта Вильчинского и младшего лейтенанта Дореуле из 73-го бап.[21 ЦВМА, Ф.139, Оп.633, Д.28 , Л. 7об.; Оп. 746, Д.6, Л. 24] Для атаки использовались бомбы калибром 100 кг. По докладам советских пилотов, на отходе от цели они подверглись безрезультатной атаке двух „мессершмиттов“. Вероятно, эта пара по требованию моряков уже была посажена на аэродром Виндава. Однако после очередной „порции“ советских бомб флот затребовал у Люфтваффе увеличения численности истребителей до четырех машин.
6 августа в 11:40 в результате очередного налета советских самолетов на порт Виндава получил прямое попадание и затонул паром SF-14 типа „Зибель“, два человека было убито, один пропал без вести и шесть человек получили ранения. Еще два парома были легко повреждены осколками.
Хотя немцы и пишут в своих донесениях, что атаковали три самолета, но, вероятнее всего, это успех экипажа Пе-2 из 73- го бап в составе: пилот лейтенант Мищенко — штурман лейтенант Бойчевский — стрелок-радист Проданчук. Экипаж „пешки“ вылетал на воздушную разведку района Виндава-Либава-Ужава, и в 12.30 (время московское) обнаружил в Виндаве пять „транспортов“ и потопил один их них. Достойно удивления, что две бомбы ФАБ-250, сброшенные с высоты 4300 метров, тем не менее, все-таки попали в цель. Ну, а употребленный немцами в одном из документов термин „разрушен“, как нельзя точнее отражает характер воздействия бомбы такого калибра по относительно небольшому „Зибелю“.[22 ЦВМА, Ф.139, Оп.633, Д.28 , Л. 28; Там же, Оп.746, Д.6, Л.44]
На следующий день очередной разведчик Пе-2 73-го бап в 11:40 (время московское) с высоты 4500 метров сбросил 250-кг бомбы на Либаву. Наши летчики доложили о „прямом попадании в большой транспорт“. Немецкие документы сообщают о повреждении осколками вспомогательного судна Ro22 и буксира „Bravo“. Один человек был ранен.
Иногда удары авиации КБФ наносились непосредственно по инфраструктуре портовых городов. Так 7 августа 1941 г. шесть Ар-2 и пять СБ-2 из 73-го бап бомбардировали Пярну. Налет обеих групп был проведен практически одновременно, в 19:35 и в 19:37. В „Журнале боевых действий Морского командования „D“[23 Marinebefehlshaber D] отмечены два попадания в укрытие штабной роты командования. Две бомбы упали рядом со 105-мм орудием, снятым с поврежденного тральщика М-23, но, к сожалению, не взорвались. В штабной роте один человек был убит, и три получили тяжелые ранения. Еще один тяжелораненый оказался из состава экипажа М-23. Кроме того, получили повреждения несколько автомашин.
Немецкий военный транспорт Ro22 на якорной стоянке
Минная война
Применяла авиация КБФ в 1941 г. и такой специфически морской род оружия, как минное. Надо сказать, что к началу войны с минным оружием авиации сложилась довольно интересная ситуация. В наличии на 22 июня 1941 г. имелись 48 устаревших мин МАВ-1, и через несколько дней после начала боевых действий были получены 43 более совершенные мины АМГ-1.
Как указывалось в отчете начальника минно-торпедной службы ВВС КБФ старшего лейтенанта Баранова, мины АМГ-1 первой партии, изготовленные на заводе имени В.И. Ленина, были отличного качества. А вот поступающие позднее изделия завода № 175 требовали обязательной проверки, и почти все — ремонта. Неконтактные мины МИРАБ прибыли на флот через три недели после начала войны из числа опытных образцов ЦКБ-36. К этим минам непосредственно в 1-м мтап приспособили парашюты от высотных торпед и силами технического состава соорудили примитивную подвеску, с которой и была выполнена первая постановка. Шесть штатных комплектов минной подвески для МИРАБов поступили из Москвы чуть позже вместе с бригадой монтажников для их установки на самолеты. Подвеска МАВ-1 и АМГ-1 производилась на штатные держатели бомбардировщиков ДБ-3.
Технический состав хорошо знал мину МАЕМ и имелся опыт их постановки в ходе Финской войны. АМГ-1 не изучалась из-за отсутствия практических образцов, а мина МИРАБ была совершенно не известной. Освоение велось уже в ходе боевых действий с помощью специалистов научно-исследовательского минноторпедного института. В сентябре прибыли английские мины, но они в 1941 г. авиацией КБФ не использовались.[24 ЦВМА, Ф.596, Оп.1, Д.131, Л.98 и далее]
Первоначально к минным постановкам привлекались самолеты 3-й и 4-й эскадрилий 1-го минно-торпедного полка, затем мины начали ставить и машины из остальных эскадрилий.[25 Денисов Б.А. Использование мин Военно-морским флотом СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. - Л., 1955 - С. 134 и далее]
Директивой Командующего ВВС КБФ от 24 июня 1941 г. 1-му мтап была поставлена задача заминировать районы Мемеля и Данцигской бухты. Предполагалось выставить 51 минную банку по 2-3 мины в каждой. И хотя запланированная операция не состоялась, тем не менее, немцы решили, что мины все-таки выставлены. Дело в том, что при налете советской авиации на Мемель 24 июня были сброшены две высотные авиаторпеды. Их и приняли за парашютные мины. После окончания налета тральщики 31-й флотилии провели контрольное траление выхода из порта.[26 Т-1022 roll 4277 fram 0205]
27 июня директивой Командующего ВВС флота было приказано выставить мины на путях сообщения противника, проходивших через Ботнический залив и на подступах к финским портам и базам. Штабом КБФ предполагалось выставить 40 минных банок (80 мин АМГ- 1 и 40 МАВ-1) в районе Або-Аландского архипелага и у портов Хельсинки, Турку, Котка.
Первая постановка была выполнена 28 июня 1941 г. Самолеты 3-й эскадрильи сбросили пятнадцать мин МАВ-1 на фарватеры у островов Корпо и Флисэ, а „ильюшины“ из 4-й — шесть таких же мин у Котки. Всего было выставлена 21 мина, а одна аварийно сброшена из-за неисправности мотора у самолета-носителя. Мины ставились без соблюдения мер маскировки, так как их главной целью было вызвать напряжение тральных сил противника и ограничить движение противника по засоренным фарватерам. На следующий день мины ставились в двух районах. Самолеты 2-й эскадрильи сбросили три МАВ-1 на подходах к порту Борго. Девять машин из 3-й эскадрильи должны были вновь минировать фарватеры у Котки. Семь мин были сброшены нормально. Восьмая же взорвалась в момент приводнения. Еще одна так и не отделилась от самолета, которому пришлось возвращаться с опасным грузом на аэродром. При посадке мина все-таки оторвалась от подвески и самолет потерпел аварию, но экипаж во главе с капитаном Г.К. Беляевым остался невредим.[27 ЦВМА, Ф.596, Оп.1, Д.7, Л.2]
Следующий этап минно-заградительных действий авиации КБФ прошел в период между 3 и 11 июля. Всего ДБ-3 из 1- го мтап выставили 57 мин. Из этого числа у Хельсинки поставили 17 мин (6 типа АМГ-1 и 11 типа МАВ-1), у Котки — всего три (2 типа АМГ-1 и одна МАВ-1), у Турку — девять АМГ-1, на фарватере Турку-Ханко —- одиннадцать АМГ-1. Районы Борго, островов Эре и Корпо засорили 17 минами типа АМГ-1. Кроме того аварийно было сброшено две АМГ-1 и две МАВ-1.
Транспортировка и полвеска мины АМГ-1 под самолет ДБ-ЗБ 1-го мтап, 1941 г.
В июле немецкие каботажные суда и малые боевые корабли стали регулярно использовать маршрут Виндава-Рига. С целью затруднить использование этой коммуникации наши самолеты поставили 15 июля восемь мин АМГ-1 на подходах к Усть-Двинску и 19 июля четыре неконтактные мины типа МИРАБ в Ирбенском проливе. 1 августа две АМГ-1 и одна МИРАБ были выставлены у Котки. Дальнейшее использование минно-торпедной авиации над морем прервалось более чем на месяц из-за сложной обстановки на суше.