Подробности этих боев не известны, зато есть описание другого: "Первого апреля сталкиваюсь с немцем один на один. В несколько мгновений расстрелял его, и он камнем полетел вниз. Я следил за его падением... Вдруг затрещали в моем аппарате пули. Я еще не вполне понял, в чем дело, когда один из резервуаров бензина был пробит, руль наполовину сорван, несколько перекладин перебито... Маленький "фоккер" напал на меня сзади, когда я зазевался на сбитого немца..."
Тогда Федоров, пусть и с трудом, но сумел довести поврежденную машину до аэродрома, но следующий бой едва не оказался для него последним. 3 апреля он отправился на очередное патрулирование вместе со своим механиком, но на чужом аэроплане, обладавшем заметно худшими характеристиками, чем тот, что обычно обслуживал Ланеро. Когда три немецких самолета пересекли линию фронта, Виктор атаковал их, но потерпел поражение: "Я — ранен. Дело проиграно, надо спасаться... Но спасаться так, чтобы не подать вида немцам, что я задет. Между тем нога разбита, управлять аэропланом немыслимо. Я делаю нечеловеческие усилия, чтобы не потерять сознание.
Наконец, вот я вне линий, надо выбирать место, чтобы спуститься. А местность холмистая, сплошь покрытая лесами. Наконец замечаю маленькую плешь, спускаюсь с головокружительной быстротой и вижу, плешь пересечена проволочными заграждениями. Но другого выбора нет. И вот с искусством, которого я за собой не подозревал, я спускаюсь в месте совершенно немыслимом, ничего не сломав, не разбившись. Быть может, это просто чудо..."
Ранение оказалось тяжелым, летчику грозила инвалидность, но врачам удалось сохранить подвижность коленно-го сустава, и спустя четыре месяца Федоров снова вернулся в строй.
Во время Первой Мировой войны, особенно в первые два года, газеты рассказывали о всех заметных успехах летчиков, в том числе и о достижениях Виктора Федорова, прозванного газетчиками "воздушным казаком Вердена". Летчик мечтал о возвращении на родину и надеялся, что его заслуги заставят официальные лица Российской Империи забыть о судебном преследовании. Из его письма другу: "Теперь, после выздоровления, наверняка и безнаказанно в Россию. Очень уж я здесь "выслужился" — все военные награды [* На самом деле две награды из трех "стандартных".] французской армии получил за две недели. А у меня такое безумное желание послужить России — там умереть страшно не будет. Мне и здесь не страшно, но ведь не свой, чужой я... А в России..." Но друзья из посольства отговорили его от этого шага.
9 августа 1916 года Федорова произвели в су-лейтенанты. В приказе генерала Жоффра говорилось: "Вы удвоили славу, покрывшую знамена Верденской армии.
От имени этой армии благодарю вас за услугу, оказанную Франции".
Десять дней спустя летчика направили в Groupe de Divisions d'Entrainement [GDE] —
Группу Тренировочных Дивизионов, размещавшуюся в Ле Плесси-Белльвилле для изучения самолетов "Ньюпор". Курс истребительной подготовки занял месяц, и 29 сентября Федоров получил назначение в эскадрилью N26, входившую в состав Истребительной Группы Соммы. Но там он прослужил совсем недолго — всего неделю и не добился никаких успехов.
27 августа 1916 года в войну вступила Румыния. Вскоре французы начали отправлять самолеты и экипажи для помощи новому союзнику. Когда Федорову предложили перевестись в состав французской авиационной миссии в Румынии, он с радостью ухватился за возможность быть поближе к Родине.
8 октября Федоров и его механик Ланеро, произведенный к тому времени в капралы, начали путешествие на восток. Вскоре они оба были зачислены в состав эскадрильи N3 румынских ВВС. В ноябре эта часть базировалась в районе Бухареста, а 8 декабря получила приказ "отступить" к русской границе.
Тем временем Виктор сумел договориться о переводе (официально — с 19 декабря) в состав французской миссии в России. Русской авиации особенно не хватало инструкторов, способных готовить летчиков для истребительной авиации. Поэтому Федоров получил назначение не на фронт, а в летную школу. 13 января 1917 года он был прикомандирован к Одесскому отделению Гатчинской ВАШ (Военная Авиашкола), а 24-го его назначили обучающим офицером (т.е. инструктором).
Виктор Федоров в форме русского офицера
Обучающий офицер одесского отделения Гатчинской авиашколы Виктор Федоров в кабине "Морана-Ж"
Русский "Ньюпор"-11 построенный заводом Лукс". На такой машине Федоров летал в июне-июле 1917 г. в составе 11 као.
Федоров носил русскую униформу с погонами подпоручика, но продолжал числиться офицером французской армии, чем надежно обезопасил себя от возможного преследования российской "Фемиды". Через некоторое время он подал в Управление ВВФ рапорт с просьбой о переводе в боевую часть. 24 апреля в школу пришел приказ о направлении летчика в 11 корпусной авиаотряд. Прежде чем убыть к новому месту службы, Федоров съездил в командировку в Москву (с 13 по 25 мая), возможно, за новыми самолетами для школы.
Несмотря на свое "разведывательное" название, 11 као, которым командовал поручик Виноградов, был истребительной частью. Он входил в состав 3 боевой авиагруппы и базировался на аэродроме Вилейка в окресностях Минска.
К сожалению, до сих пор в архивах не удалось найти никаких подробностей боевой деятельности Федорова в июне 1917 года. Активность действий группы была небольшой, летчики поднимались в воздух только один раз в несколько дней. В июле 3 БАГ действовала с аэродрома Татарщина. "Подпоручик французской службы" Федоров провел по меньшей мере четыре воздушных боя (о них известно из авиасводки по фронту за 13-23 июля).
15 июля вместе с подпоручиком Качаловским он вступил в схватку с германским аппаратом в районе Сморгань — Крево. "После третьей атаки немец круто снижаясь, повернул в свое расположение". Продолжив полет, Виктор в районе Беницы встретил еще одного противника и провел три атаки, но затем вынужден был возвращаться на базу из-за отказа пулемета.
Утром 18 июля (в 9 часов) в районе станции Залесье Федоров заметил два неприятельских самолета и атаковал их, обстреляв сначала одного, затем другого. Одна из германских машин получила повреждения и пикированием ушла за линию фронта. Второй противник тоже ретировался.
Вечером того же дня (в 20:20) тройка Виноградов-Федоров-Жеребцов встретила одиночного "германца". Первым пошел в атаку летевший впереди и выше подпоручик Жеребцов, затем в бой вступили два других летчика. Несмотря на численое преимущество, сбить неприятельский самолет снова не удалось: немецкий пилот, пользуясь превосходством в скорости, сумел оторваться от преследования и благополучно ушел на свою сторону фронта.
Последнее упоминание Федорова в журнале боевых действий отряда датировано 6 августа (оно было единственным за месяц). Позже он уехал в командировку в столицу (когда именно — не известно, но не позднее сентября), а затем получил назначение в Севастопольскую авиашколу.
Тем временем власть в стране сменилась. Всего через месяц после "октябрьского переворота" большевики капитулировали перед германо-австрийскими войсками. В Брест-Литовске начались переговоры, закончившиеся мирным договором, превратившим Россию в сателлита Германской Империи. В этих условиях пребывание в России союзных частей стало бессмысленным и в марте французы начали эвакуацию. Несмотря на революционную молодость, Федорову не слишком нравились события, происходящие в России, и он также решил уехать.