Потопление траулера «Щука» германскими «шнелльботами»
Самой южной из всех постановок в ночь начала войны стала «Веймар» - аналогичное «Эрфурту» «засорение» на западных подходах к Либаве. Его ставила другая полуфлотилия «шнелльботов» из состава 3-й флотилии. В 17:45 пять катеров вышли из Пиллау. Переход прошел без серьезных осложнений, и к 1 часу 22 июня отряд находился уже в 5 милях от входа в порт. Здесь «шнелльботы» разделились. В 01:53-02:10 три из них выставили свои мины северо-западнее гавани, два других - юго-западнее, на главном фарватере, у подходного буя. Как и в остальных случаях, постановка облегчалась включенными маяками. Не встретив ничего достойного внимания на обратном пути, в 08:30 катера отряда ошвартовались в Пиллау.
Хотя заграждение считалось выставленным точно по плану, в дальнейшем с ним стали происходить необъяснимые вещи. Днем 22-го южную часть «Веймара» несколько раз пересекли подлодки М-79, М-81, М-83 и Л-3, вышедшие из Либавы в дозор, вечером северную часть - М- 77, М-78, «Калев» и «Лембит», направлявшиеся в Виндаву. Ни одного подрыва при этом не произошло. 29 июня Либава была захвачена немецкими войсками. В тот же день начальник тральщиков получил задачу протралить фарватер до порта и уничтожить южную часть «Веймара». Последнее поручалось группе тральщиков 31-й флотилии, укомплектованной мобилизованными голландскими люггерами. Все корабли прошли размагничивание, что должно было гарантировать их от подрыва на минах. Работы начались 1 июля но продолжались ровно до того момента, когда от взрыва мины сдетонировала соседняя ТМВ, оказавшаяся в тот момент под тральщиком М 3134. Согласно отчету FdM Nord, 100-тонный корабль «был выброшен из воды, перевернулся в воздухе и разлетелся на несчетное число кусков». Девять членов экипажа, включая командира, погибли, пять остальных получили тяжелые ранения. Траление сразу же было прекращено и возобновлено на следующий день прорывателем минных заграждений Sp-11. Три мины были вытралены вечером 2 июля, еще четыре - на следующий день, что в сумме с результатом 31-й флотилии дало необходимые 12. При этом в штабе FdM Nord пришли к выводу, что фактически заграждение было выставлено в 1,2 мили западнее того места, где оно должно было стоять по приказу, то есть в стороне от выходного фарватера. Видимо, этим и объяснялось отсутствие подрывов советских кораблей.
Прерыватель минных заграждений Sp-11 (бывш. «Бельграно»)
Прием мин на германский торпедный катер
Северную часть «Веймара» немцы первоначально решили не тралить, поскольку по расчетам она лежала ближе к берегу, в стороне от использовавшегося для судоходства фарватера N980. Рано утром 8 июля Sp-11 вышел из Либавы в Виндаву для уничтожения мин в восточной части заграждения «Эрфурт». Во время движения по фарватеру с включенной обмоткой внезапно рядом с кораблем произошел взрыв, по характеру весьма напоминавший взрыв ТМВ. Особого значения этому не придали, и прорыватель продолжил свой поход к Виндаве. Успешно выполнив поставленную задачу, он вечером возвращался в Либаву, когда в течение пяти минут на расстоянии 200-300 м от оси фарватера №80 одна за другой взорвались пять донных мин. На следующий день вышедший для контрольного траления прорыватель смог подорвать еще один боеприпас. Несмотря на это, в штабах BdK и FdM Nord пришли к выводу, что прорыватель сбился с курса и сошел с фарватера, случайно попав на мины «Веймара». Тем не менее, в дальнейшем крупные корабли и суда проводились в Виндаву за неконтактными тралами. Окончательная ясность в вопросе, где же выставлен «Веймар» наступила 18 июля, когда осуществлявший переход из Мемеля в Виндаву прорыватель минных заграждений Sp-69 подорвал на фарватере №80 сразу две ТМВ. Начальник тральщиков приказал организовать траление района силами прорывателя Sp-б и 17-й флотилии тральщиков. Между 19 и 24 июля Sp-б выполнил 48 тральных галсов в районе между берегом и 20-метровой изобатой, т.е. там, где должны были стоять мины, но не смог обнаружить ни одной. Тральщики же за три дня подорвали восемь мин. По заключению штаба FdM Nord, несмотря на горевшие маяки, «шнелльботы» выставили северную часть с ошибкой на 4 мили к северо-западу, причем центр постановки оказался на фарватере №80. «Можно считать счастьем, - указывалось в отчете FdM Nord за 1941 г., - что на него [заграждение] не угодило множество пароходов со снабжением». Таким образом, и эта постановка была произведена без должного искусства и лишь случайно не стала причиной тяжелых потерь, подобных тем, что были понесены на заграждении «Эрфурт» (см. таблицу 2).
Но вернемся непосредственно к теме статьи - немецкой минозаградительной операции в ночь на 22 июня. Несмотря на ряд шероховатостей, она в целом прошла в соответствии с планом. «Запланированные минные постановки с минных заградителей и торпедных катеров - отмечалось в вечерней 22 июня оценке обстановки командующего группой ВМС «Север», - удались повсюду и проведены без потерь. Некоторые разрывы в заграждениях можно частично отнести на счет отказов техники на катерах, отчасти на счет изменений планов заграждений в последний момент из-за предполагаемых минных заграждений русских». В течение ночи и утра противник, с учетом постановок люфтваффе и финских подлодок, выставил более 2,5 тыс. мин и минных защитников, что составило 99,3% от запланированного количества. Хотя немецкие корабли имели около десятка встреч с советскими кораблями, судами и самолетами, последние не только не помешали противнику выполнить намеченное, но и во многих случаях не доложили об имевших место контактах. Корабельные и воздушные дозоры не выполнили задачи, ради которой направлялись в море. Характер выполнявшейся кораблями немецких ВМС задачи ими так же остался не раскрыт. Многократно превозносившаяся после войны система оперативных готовностей ВМФ и своевременное объявление этих готовностей не застраховали флот от внезапного нападения противника по той простой причине, что одновременно с объявлением этих готовностей отдавалась масса фактически дезавуировавших их указаний, требований «не поддаваться на провокации», т.е. ограничений на применение оружия. Есть серьезные основания считать, что некоторые командиры советских дозорных кораблей все- таки обнаружили противника, но предпочли об этом не докладывать, побоявшись быть обвиненными в неправильных действиях при любом варианте развития событий.