Гарима подняла свои испуганные глаза на названного брата своей приёмной девочки. Узкие миндалевидные зраки её пугали. Женщина уверилась в том, что не только она является ларцом, скрывающим прошлое.
Приподнялась на негнущиеся ноги. Еле ступая, подошла к Хуи.
- Сынок, ты же помнишь меня? – чужим для себя голосом еле произнесла недалеко от китайца.
- Я не только помню! – резанул острым взглядом тётю. – Я ещё и знаю, какую роль вы сыграли в судьбе Кхуши, Тётя! – придержал женщину за руку, немного повернул к себе лицом, вгляделся в глаза. – Я всё! Всё знаю! – помолчал, расценивая её реакцию, а Гарима испугалась, была готова упасть в обморок. – И про старшего сыночка семейства Малик! И про растраченные деньги Кхуши, которые её отец ей оставил на обучение! И про то, за кого вы вышли замуж… И об этом я знаю! – закивал головой, чувствуя, как женщина начинает оседать. – Тётя, прошлое осталось в прошлом! Вы не имеете право испортить жизнь Кхуши ещё раз! Ни Вы! Ни я!- тряхнул. – Не ваша вина в том, что произошло 20 лет назад! Успокойтесь! Бабулька ничего не добьётся, истекая ядом!
- Она может всё рассказать Арнаву! – еле слышно простонала она.
- Что? Что она расскажет ему? – зло улыбнулся парень. – Её слово против моего! Только моё слово подкреплено документами!
- Хорошо, сынок… - начала приходить в себя женщина. – Хорошо… Я тебе верю… Я думала уехать…
- Никуда уезжать не надо! – приказал матери Кхуши. – Наша девочка расстроится, а я этого не позволю. Никому.
- А как же свадьба моей девочки? – сложила руки в ковшик и нежно притянула к своей груди, инстинктивно пытаясь приласкать Кхуши, облегчить её страдания, хоть она о них ни сном, ни духом. – Помолвка может расстроиться…
- Не расстроится! – твёрдо стоял на ногах, помог на них встать и матери. – Я обещаю вам! Всё будет хорошо! Если суждено правде выйти на свет, так я обещаю, что эта правда выйдет вся на свет божий!
- Хорошо, сынок, хорошо! – попробовала погладить его по рукаву. – Я на тебя надеюсь.
С того вечера помолвки Гарима перестала быть перепуганным ягнёнком. Она немного ожила и наслаждалась всеми мелкими и важными ритуалами по подготовке к свадебной процессии. Но и на глаза старухе старалась не попадаться.
Прошлое давило на неё, но слова и ободрения Хуи её успокаивали. С лица сходил неприятный синяк, припухлость лица исчезала. Былая красота замужней не один год женщины возвращалась к ней.
Приближался новая обязательная церемония - Сангит. Церемония танцев и музыки. Родные жениха и невесты устроили великолепный праздник. НК с Хуи долго общались, пока в компании с Акашем и Паяль при поддержке тёти Манорамы, придумали великолепный мюзикл для пары Арнав и Кхуши.
Сценки из прошлого: как они повстречались; как работали вместе и грызлись практически каждый день. Затем всё круто поменялось и всеобщему собранию веселящихся гостей главные герои поменялись местами. Выдуманная Кхуши теперь стала начальником, а Арнав – помощником.
Все сценки были так обдуманы и представлены, что жених с невестой только и могли, что смеяться, да подшучивать друг над другом.
- Кхуши! Зачем всё это? – удивлённо произнёс Арнав.
- Как зачем? – удивилась невеста. – Это же свадебный ритуал! Ты сам захотел на мне жениться, теперь вот! – показала на сцену, где разворачивалась новый эпизод из их жизни. – Смотри и наслаждайся! Знаешь что… - она уселась поудобнее, положив голову на плечо Арнаву, а руками погладила его руку, крепко сжала, жених засветился счастливой улыбкой. – Мы с тобой вместе постареем. Сядем на крылечке своего такого же старого Шантивана и будем вспоминать все яркие моменты из нашей жизни. Я даже знаю, что ты скажешь, когда я тебе напомню об этом вечере! Вечере, когда мы праздновали Сангит! – Арнав с интересом на неё взглянул, приподняв одну бровь. – Что за! – со старческой хрипотцой произнесла Кхуши.
Пара рассмеялась заливисто, чем отвлекла тех, кто закончил выступление очередного номера.
- Здесь по сценарию… - закашлялся Нанке. – Должен был выступить жених…
- Здравствуй и пока! – подбежала к племяннику на подмогу тётя. – Все же знают, что Арнав не танцует, поэтому этот номер мы упустим. – ласково и заискивающе произнесла Манорама.
Арнав нахмурился. Кхуши прикусила нижнюю губу. А лице промелькнула лёгкая обида.