Время шло. Райзада решил всё разведать, а пока надо поспешить. Злость и ревность отошли на второй план. Воцарился спортивный интерес. Думы кружились вокруг трёх. Королевой всех его размышлений была Кхуши. Пока ни одной мысли не было, чтобы найти способ разведать всё-всё о Шьяме и Хуи с Кхуши. Зато был уверен, что обязательно найдёт способ обо всём разузнать и наказать каждого по содеянному. Большую часть кровожадных истязаний были направлены на голову негодяя, что отобрал «Ар Дизайн» и разорил компанию.
Сам не заметил, как сполоснулся, оделся в бельё и вышел в комнату, дабы приодеться в костюм. Расстроенный китаец мигом шмыгнул в душевую, на ходу раздеваясь. Он обдумывал слова слуги, который сказал, что старая перечница уехала вместе с хозяином несколько дней назад и не вернулась.
Зерно сомнений было посеяно и в мозгу Кхуши. Она так же стала вызванивать свою замену. Камла Пушпа долго не брала трубку. Зато на пятый раз ответила, выговаривая слова каким-то странным голосом. Проститутка-пенсионерка к удивлению была немногословной, отчиталась, как всегда и поспешила положить трубку. Слова успокоили. Девочка подскочила, застёгивая на груди блузку, выпорхнула из своей комнаты, позабыв обо всём. Ворвалась в комнату к брату.
- Ты дурачок! – подскочила к мужской одевающейся фигуре сзади и прикрыла своими прохладными ладошками ему глаза. – Зря только напугал меня! Шьям в порядке, с ним Пушпа. Она даже радостнее, чем на прошлой неделе! – осеклась, когда поняла, кого сейчас трогает. – Ты..? – попробовала отскочить, но ей не дали.
Арнав вздрогнул от нежного прикосновения и её голоска. Так было приятно её ощущать и слышать. Бесило только то, что она говорит на непонятном языке, думает, что он другой и поминает всуе того, кого АСР готов был убить собственными руками, а именно Шьяма.
Имя бывшего зятька возродили его ненависть к Кхуши. Потому он ухватил больно её за запястье. Грубо развернул и потонул в озёрах чайного цвета.
- Я не знаю китайский… - проговорил пересохшими губами.
В голове сейчас всё плыло. Мысли, чувства – всё смешалось. Тело ныло и требовало только одного. Обнять и поцеловать её. Здесь и сейчас!
Испуганная дрожала. Не его боялась, а реакции своего тела. Ведь окромя грохочущего в груди сердца она более не слышала ничего.
- Почему?.. – пискнула она, забывшись, - Почему я не могу спокойно дышать рядом с тобой? Почему моё сердце рвётся наружу? – прикусила губу от того болезненного желания, что испытывала в непосредственной близости с Арнавом.
- Возможно… - хотел бы соврать, да только правда из него сама лилась. – Наши сердца сливаются в одно? – ослабил свой хват и прижал её ладошку к расстёгнутому вороту рубашки.
Их руки скользнули по его груди, ведь он придавил её длань своей. Теперь она могла всё сама почувствовать. Их сердца рвались одно к другому.
- Чувствуешь? – прохрипел, склоняясь. – Моё так же, как и твоё… - не договорил, сорвал краткий поцелуй.
Сладость её губ пьянила. Потому АСР сдавил свою добычу в «лапах» и запечатал ей рот настойчивым поцелуем. Пальцы АСРа потянулись к пуговкам её блузки. Провёл по груди, обозначая наугад её ореолы, вызывая дрожь во всём теле Кхуши. Из груди её вырвался стон блаженства.
- Нет слов! Обескуражен! – замер в дверях китаец, увидев, что творят сестрёнка с наглым Управляющим.
Двое мигом протрезвели от минутного наваждения. Отпряли друг от друга и посмотрели не верящим взглядом.
«Я могу достичь своей цели намного быстрее, чем расчитывал…» - порадовался АСР, начиная думать только о мести, забывая о чувствах, свои сказанные Кхуши слова оправдывал тем, что его разум подкинул хорошую идею, даже не задумался о том, что они шли из сердца.
«А приручить его получится… намного быстрее…» - попробовала успокоить себя Кхуши. Девочка тоже обманывала себя мыслями, что всё это было просто расчет, а не что-то иное.
-----------------
O'kay* - У этого, теперь уже слова, есть много вариантов возникновения. К примеру, французы полагают, что это выражение возникло во время войны, когда в ежедневном рапорте о потерях писали «0 killed» («ноль убитых»), что для краткости стали произносить «O K» («Оу Кей»). И позднее это выражение стало повсеместно использоваться английскими лётчиками во время Второй мировой войны, когда они сообщали на базу, что у них нет потерь и вообще нет проблем с авиацией.