Оля тоже.
Но все хорошее имеет свойство заканчиваться.
— Мне надо возвращаться на работу. — Он посмотрел на нее, вложив свой взгляд всю нежность, на которую только был способен. — Я очень не хочу, ты же знаешь, но мне надо идти.
Она неохотно разжала руки и выпустила его, бесстыдно раскинувшись на диване и закурив сигарету. Эта сцена показалась следователю немного вульгарной и наигранной, но сейчас он был готов простить ей и это.
— Ты приедешь вечером? — натягивая на себя простынь, тихо спросила она.
— Ты этого хочешь? — Коротков застегивал пуговицы на рубашке.
— Если бы не хотела, то, наверное, не спрашивала бы…
— Тогда «да». Но только не знаю во сколько…
— Во сколько хочешь. Я буду ждать.
Коротков вышел в прихожую, влез в свои ботинки и молча вышел из квартиры, захлопнув дверь снаружи. Он был не в силах сейчас сказать ничего. В душе его безумным снежным комом набегала какая-то невозможная гамма чувств, с которой он был не в состоянии справиться. С одной стороны, все произошедшее было сродни чуду — он так этого хотел, и вот оно случилось. Но с другой — романтическая сторона следователя бунтовала. Он представлял себе все немного иначе. Его удивила та инициатива, которую проявила Ольга. Нет, он был не против, но черные мысли закрадывались в его голову одна за одной — вот так легко она легла с ним в постель? И сколько еще таких перебывало в этой постели до него?
Кляня себя за столь грязные догадки в адрес ни в чем не виноватой девушки, он, уже подъезжая к отделению, пришел к выводу, что проблема вовсе не в Ольге, а в нем — в его комплексах, в его зашоренности, в его страхе. Девушка открылась ему, отдалась вся, а он еще смеет осуждать ее…
С туманом в голове, Коротков вошел в свой кабинет, сел за стол и уставился в стенку. Из ступора его вывел вошедший Прошин.
— Товарищ майор, разрешите?
— Заходи, — моментально отреагировал следователь и постарался сосредоточиться. — Что у тебя?
— Установили, куда прибыл Нежданов.
— И куда же?
— В Иркутск.
— В Иркутск? — опешил Коротков. — Чего он там забыл-то?
— Не знаю… — Прошин пожал плечами, всем своим видом давая понять, что ему действительно неведомы причины столь странного выбора места на карте родной страны. — Дела, наверное…
— Дела…Так, связывайся с местными ребятами, давай им все ориентировки и пусть приглядывают между делом. И что с Алмазяном?
— Все в порядке. Получена санкция — объявляем в федеральный розыск. Как раз над этим сейчас работаю. Да, Сергей Иванович, там к вам посетитель.
— Посетитель?
— Ну да. Строков. Тот, что проходит по несчастному случаю с Крыловым. Уже час вас дожидается. Я его пытался разговорить, но он н в какую — только, говорит, с Коротковым буду беседовать.
— Что ж ты раньше-то молчал! — Взорвался майор. — Давай его сюда!
Прошин поспешил ретироваться, чтобы не навлечь на себя начальственный гнев, и не успел он скрыться за дверью, как на пороге кабинета появился Петр Строков. Короткову хватило одного взгляда, чтобы понять, что с парнем что-то не то. Петр словно похудел, осунулся и выглядел забитым — это был совсем не тот Петр Строков, которого он видел на берегу озера Сенеж в день трагедии.
Глава 20
Уже почти целый час Коротков слушал рассказ Строкова. Иногда ему начинало казаться, что он вот-вот поверит во все, что говорит этот молодой человек. Но стряхивая с себя наваждение, милиционер включал критическую половину своего сознания и отказывался воспринимать этот бред. Но Петр раз за разом повторял одно и тоже…
— Сергей Иванович, вы должны мне поверить. На моей совести исчезновение Артема, — Строков был готов разрыдаться и с трудом держал себя в руках, чтобы окончательно не скатиться к банальной истерике. — Именно исчезновение. Арт жив. Как вы и я. Но его здесь нет, понимаете?
— Честно говоря, не очень, — нахмурился Коротков. — Я бы сказал, что человек либо жив, либо мертв. Если он жив, то он находится среди живых, но если ты говоришь, что его здесь нет, значит, мысля логически, я прихожу к выводу что он мертв.
— Да при чем тут ваша логика!? — в сердцах воскликнул Петр и обхватил голову руками, начав нервно перебирать свои шикарные волосы, которые, впрочем, в этот момент были скатаны и выглядели так, словно их владелец не мыл голову последние пару дней. — Не работает тут ваша логика! Не работает! Понимаете? У меня есть доказательства. Я же сам его переместил туда. В месте с ней, с Роговой, и с Арсением. Я теперь все могу рассказать, потому что они не вернулись. Еще позавчера должны были вернуться, но не вернулись. Я их ждал там, у озера. Они должны были появиться, но не появились!
Строкова скрутило и он сложился на пополам, на сей раз обхватив длинными руками колени. Со стороны он производил впечатление не совсем здорового человека. Заслышав крики, в кабинет заглянул Прошин, но Коротков выставил его вон.
Вся речь Строкова действительно могла показаться чистой водой бредом сумасшедшего, если бы ни одно «но». Он назвал имя Роговой и Арсения. А, значит, парень что-то знал.
Коротков прокручивал возможные версии, глядя на раскачивающегося взад-вперед Петра. Основной была следующая: Рогова с Арсением все же вычислили Крылова, добрались до него на даче и убили во время лодочной гонки. Это объясняет и ведения Оли, которая тоже наблюдала старика. Выходит, это была вовсе не кислородная недостаточность, а самая что ни наесть реальность — она видела убийцу. Произошло все быстро. Крылов со Строковым в запале гонки сильно оторвались от других участников и с середины озера сложно было разглядеть, что творится там, на другом берегу. Сделав Строкова сообщником (пригрозив ему смертью?), Арсений убил Крылова (возможно, задушил), а заодно и слегка придушил Олю, которую, вполне возможно, вырубили еще в лодке, на подходах к берегу. На берегу она очнулась и увидела то, что увидела. Потом оба тела бросили в воду, а лодку ловко перевернули. Ну и что, что совсем возле берега? Всякое бывает — жизнь она такая. Что получалось в итоге? Строков, раскаявшись, и не имея больше душевных сил хранить всю правду в себе, пришел в милицию с повинной. Похоже, что пасьянс сходился.
— Петр, давайте так. Я даю вам лист бумаги, вы все пишите. Потом я читаю, и мы продолжаем разговор. Согласны?
— Не верите? Не верите что Арт там? На войне? Я вам докажу. Я — хранитель «эвакуатора» в нашей реальности!
Теперь Строков вообще безо всяких сомнений являл собой пациента палаты номер шесть. Глаза его безумно светились, всклокоченные волосы торчали в разные стороны, а все тело ходило ходуном, не в силах спокойно сидеть на стуле. Коротков быстро плеснул в стакан воды и протянул его посетителю:
— Ну-ка, попей, попей. Успокойся.
Следователь поднял трубку, чтобы набрать номер дежурного врача, который обслуживал отделение в этот день, но Строков внезапно вскочил со своего места, бросив стакан на пол, и телом накрыл телефон, словно это была вражеская амбразура. В кабинет опять заглянул Прошин.
— Да закрой ты эту дверь, мать твою! — сорвался Коротков. — Позову, если надо будет!
— Извините, Сергей Иванович, — пролепетал Прошин и его физиономия исчезла из дверного проема.
Майор приподнял содрогающегося Петра и усадил обратно на стул. Тот не сопротивлялся, а только всхлипывал, все пытаясь что-то сказать, но в очередной раз захлебывался и лишь беззвучно, словно рыба, шевелил губами. Наконец, он сумел произнести несколько слов:
— На д-д-д-а-а-ч-че… Т-т-т-а-м…
— Что? Что на даче? — Коротков придвинул свой стул поближе к Строкову и теперь сидел почти рядом с ним. — Что ты хочешь сказать?
— П-п-п-о-е-х-а-л-и туд-д-д-а…
— Надо ехать к тебе на дачу? — сообразил следователь. — Тебе есть что там показать?
Петр судорожно затряс головой.
Коротков вернулся за свой стол, набрал номер начальника и сообщил, что в целях расследования ему немедленно требуется отбыть в Солнечногорский район на дачу свидетеля гибели Артема Крылова. Получив согласие, он помог Строкову встать, и, взяв его под руку, вышел с ним из кабинета. Прошин все еще стоял под дверью, но завидя шефа с трясущимся юношей, отошел к стене и чуть ли не вжался в нее, попуская их.