— Обижаешь, — подмигнул ему старик.
Глава 7
Арт с интересом всматривался в лица людей, заполняющих зал. Собрание было организовано в помещении бывшего сельского клуба, которое теперь использовалось исключительно для проведения мероприятий, связанных с информированием населения — об увеселениях, само собой, и речи не шло.
А народ, тем временем, приходил самый разный. В основном это были люди среднего возраста, где-то даже преклонного. Молодежи было мало, особенно в возрасте от двадцати до тридцати лет. Арту удалось заметить всего несколько человек из этой возрастной группы, но, как оказалось, все они имели те или иные увечия: у одного не было руки, второй хромал, упираясь на костыль, третий передвигался на ощупь, так как был совершенно слеп. И так далее. Арт понял, что это брак, который не нужен «ядерщикам» — всех здоровых они уже забрали к себе.
Приходили в зал и дети, подростки. Глядя на них, Арт испытывал странное смешанное чувство. Да, это были дети, самые обычные дети, которые вбегали в зал улюлюкая, смеясь, прыгая. Они мало чем по своему поведению отличались от детей, которые жили в привычном ему мире. Та же непосредственность и беззаботность. Но в то же время Арт понимал, что пройдет всего несколько лет, и эти разудалые мальчишки станут суровыми мужчинами, чья жизнь от начала и до конца будет подчинена строгим законам военного времени. Жизни, в которой не будет место любви, теплоте, человечности. Все, что их ждет впереди — это только война. Война кровавая и беспощадная. Война, в которой совершенно не понятно, кто же в итоге окажется победителем, а кто навсегда ляжет в радиоактивную землю.
Среди жителей поселения Арт заметил и девушек. Их тоже было немного и в массе своей они не отличались красотой и изяществом.
— Я смотрю, молодежи у вас не много… — аккуратно сказал он, обращаясь сразу к дяде Славе и Юрию Юрьевичу.
— Не много, — согласился глава поселения. — Всех, пригодных к военной службе забирают в город, как ты понимаешь.
— А девушки?
— Девушки? Тоже самое. «Ядерщикам» тоже нужны жены. В Москве с этим плохо. — Юрий Юрьевич горько усмехнулся.
Люди рассаживались на полуразвалившиеся кресла, которые лишь чудом выдерживали массу человеческих тел. Поселенцы перекидывались ничего не значащими фразами, большая часть которых сводилась к сугубо бытовым вопросам. Где-то был даже слышен смех.
Арт смотрел на жителей деревни и думал о том, что везде есть жизнь. Люди действительно живучие создания. Воля к жизни в них куда сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Вот и поселенцы, многие из которых по меркам нормальной жизни были изуродованными калеками, уродцами, хватались за ужасную жизнь вокруг из последних сил, и радовались, что еще живы…
Собрание началось. Юрий Юрьевич поднял руку вверх, призывая присутствующих к тишине. Люди постепенно затихли, устремив взгляды на сцену, на которой располагался президиум.
— Уважаемые сограждане Новой России! — Голос у главы поселения был хорошо поставлен и звучал властно и повелительно. — Сегодня мы собрались в этом зале, чтобы познакомиться с новичком. Но прежде, чем я вам его представлю и вы выскажите свое мнение, я хотел бы сказать несколько слов, если никто не против.
В зале послышался шепоток, который через минуту стих.
— Спасибо, что согласились меня выслушать, — поблагодарил Юрий Юрьевич, истрактовавший тишину как признак согласия с его просьбой. — Так вот, этот молодой человек, который сидит перед вами, пришел в наше поселение два дня назад. Я узнал о его присутствии у нас только сегодня. Все эти дни юноша провел в доме уважаемого всеми нами старосты поселения дяди Славы, который счел нужным не сообщать сразу о приходе незнакомца в СБГ, а выяснить для начала, кто он, откуда и зачем пришел к нам. Скажу сразу, что я уже сделал старости строгий выбор за нарушение приказа номер сорок четыре. Но, учитывая ряд нюансов, принял решение не сообщать в СБГ о факте сокрытия незнакомца. И сейчас я объясню почему. Дело в том, что молодой человек пока слишком слаб и практически не может ничего рассказать о себе. Вероятно, он долго шел. Но одну я могу сказать совершенно определенно — Олег, а именно так зовут новичка, шел к «ядерщикам». Откуда, я не знаю. Но что к ним — это точно.
— А если врет? — послышалось из зала. — С какой стати мы должны верить словам незнакомца!?
Со всех сторон послышались выкрики в поддержку этого вопроса. Но Юрий Юрьевич, как оказалось, был готов к такому повороту событий. Он дал людям успокоиться, а потом неспешно продолжил свою речь, говоря теперь не громко, но четко и уверенно.
— Я с вами полностью согласен: верить вы не обязаны. Этот тип может оказаться кем угодно…
— Вот-вот! — заорала какая-то баба с задних рядов. — А вдруг он шпион из Сопротивления? А? Что тогда? Нет, надо срочно сообщать в СБГ, пусть они с ним разбираются. Если все нормально, то и проблем у него не будет!
— Правильно!.. Верно!.. Надо срочно сообщать!.. — понеслось по залу.
Арт похолодел от ужаса. Но кроме страха внутри у него было еще и удивление. Он не мог понять, отчего эти измученные реальностью люди так благоговеют перед «ядерщиками». Это выглядело дико и неестественно. Вместо того, чтобы помогать Сопротивлению, которое готово начать выстраивать новую жизнь, они сдают каждого незнакомого человека на растерзание службе безопасности. Для себя Арт мог объяснить этот факт только животным страхом, который жил в поселенцах и не давал им мыслить трезво. Да, похоже, они боялись даже намеком навлечь на себя гнев военных, вызвать их недовольство.
— Я прошу вас успокоиться! — перекрыл своим голосом все выкрики Юрий Юрьевич. — Конечно, решать только вам, но вы еще не все знаете. Если вы дадите мне еще несколько минут, то я постараюсь убедить вас. Есть все основания полагать, что этот человек ненавидит Сопротивление так же как и мы с вами.
Арт насторожился. Ему и самому было неведомо, почему же он так «ненавидит» Сопротивление. Но послушать было весьма интересно, да к тому же, от этого объяснения напрямую зависела его участь.
— Он, — Юрий Юрьевич ткнул в Арта пальцем, — сказал, что готов участвовать в казни, которая назначена на сегодня. Более того, не просто участвовать, но собственноручно расстрелять Горшкова. Этого достаточно, для того, чтобы убедить вас в искренности намерений незнакомца?
В зале опять послышались тихие разговоры. Арт сидел на своем стуле и судорожно соображал, что вообще происходит. Какая казнь? Какой Горшков? И осознание слов главы поселения постепенно приходило к нему. Чтобы доказать свою чистоту перед военными, ему придется казнить, вероятно, какого-то предателя, который сотрудничал с Сопротивлением. То есть, просто напросто убить человека. Причем хорошего человека.
Из раздумий ее вывел все тот же Юрий Андреевич.
— Новичок, встаньте! — приказал он Арту.
Арт вскочил с места, тут же подумав, что прыти надо бы поубавить, так как столь выраженная подвижность никак не вяжется с его образом измученного странника.
— Сегодня, в шесть часов вечера с вашего согласия вы осуществите казнь предателя интересов Новой России, тайного пособника Сопротивления Леонида Горшкова. Казнь будет проводиться путем расстрела. Вы не отказываетесь от своих слов?
— Нет, — ответил Арт и не услышал свой голос. В горле пересохло и засвербело. Он откашлялся и снова сказал: — Да. Я согласен.
— Прекрасно. — Арту показалось, что Юрий Юрьевич ему заговорчески подмигнул, после чего обратился уже к залу: — Вас устраивает такой вариант? Новичок доказывает свою лояльность режиму, и мы даем ему время прийти в себя, чтобы после рассказать все, что он сочтет нужным нам поведать. Как всем известно, уже через несколько недель начнется рекрутинг новобранцев. Думаю, к этому времени Олег будет полностью готов встретиться с военными и поступить к ним на службу.
Зал одобрительно загудел. Глава поселения вытер рукавом выступивший у него на лбу пот и сел. Все получилось.