– Так вот, Стелла, относительно вампиров что думаешь?
Я чуть было не поперхнулась своей водой:
– Относительно кого? – спросила я резким голосом.
– Вампиров, вампиров, я не шучу. И перестань переспрашивать – слух у тебя совершенно в порядке, а у меня и дикция вполне четкая, и голос довольно-таки хорошо поставлен. Ну? Так что думаешь?
– Что ж тут можно думать, – замялась я, не зная чего и как сказать, но стакан на всякий случай поставила на стол. – Ничего такого, как бы, не думаю. Вампиры – благодатная тема для всяких писателей, художников, фотографов и киношников. Неисчерпаемый кладезь для разнообразных творческих работников и художественных натур… – лепила я, на ходу подбирая слова. – Вместе с вампирами идут оборотни и прочая нечисть, причем тема сейчас настолько популярно-избитая, что среди серьезных литераторов считается даже неприличным про это писать. Хотя – «пипл хавает», причем активно и смачно. Ну, а в реальной жизни есть такие южноамериканские летучие мышки – исключительно кровью питаются. Еще вроде бы даже существует некая болезнь, не помню, как она точно называется, но это когда не то железо перестает усваиваться, не то кровь как-то плохо образуется… Это про вампиров. Но тут я не специалист, надо в Википедии посмотреть. А почему, собственно, вас вдруг…
– Почему это так меня заинтересовало? – перебил шеф. – А вот взгляни, интересно, что ты подумаешь и что на это скажешь.
С этими словами шеф протянул мне несколько цветных фотографий удивительно скверного исполнения.
– Ну-у-у-у, шеф, – протянула я, рассматривая снимки, – качество так себе, освещение вообще дрянь, цветопередача хреновая, про композицию я уж и не говорю. «Горизонт завален», как пишут на разных блогах…
– Перестань ёрничать, – шеф, похоже, уже потерял терпение. – Не люблю. Тут не студийный фотошоп, а снимки милицейского эксперта. Он, конечно, не какой-нибудь модный фотохудожник, но дело свое вполне знает. Камера хорошая, и снимки без обработки. Перед тобой следственные документы, не произведения искусства.
До меня, наконец, дошло. На фотографиях были запечатлены разные люди в разнообразных позах и одеждах. Некоторые без всякой одежды. Все – молодые, в возрасте примерно от восемнадцати до двадцати пяти лет. Как девушки, так и парни, но первые явно преобладали. Объединяло их только две особенности: даже на фотках ясно видно, что все они мертвые, причем – мертвее не бывает. Кроме того, у трупов присутствовали небольшие ранки в области сонной артерии. Такие следы могли оставить чьи-то зубы, прокусившие шеи всем этим несчастным.
– Раз тут реальные снимки, то что мне сказать? – как можно более спокойным тоном произнесла я. – Некто спятил и вообразил себя последователем Графа Дракулы или им самим. Воплощением! А может и наоборот – кто-то решил поиграть и до такой степени заигрался, что окончательно потерял чувство действительности и ощущение реальности. С катушек слетел и стал маньяком и убийцей.
– Чувство действительности и ощущение реальности – это одно и то же, не увлекайся синонимикой. Вот и разберись, – раздраженным тоном заключил шеф, засовывая фотографии в какую-то черную папку без опознавательных признаков. – Времени у тебя – неделя. После гибели группы Ивана наш питерский филиал переживает не самые светлые времена, поэтому поедешь туда сама. Нет, даже не смотри на меня так: данных по делу получено предостаточно, но у наших коллег, – шеф слега выделил интонацией это слово, чтобы я сразу догадалась, о каких коллегах идет речь, – глаза слишком замылены и зашорены, поэтому им самим разобраться трудно. Сами-то они так не думают, как ты понимаешь, но если судить по результатам, дела у них идут как-то не очень. Вот досье, ознакомишься потом. Ищут, как ты и решила, серийного маньяка. Отпечатков нет, почерк не оформлен, объединяет только характер раны и молодой возраст жертв, поэтому особых причин разыскивать маньяка-одиночку нет. Кое-кто из родственников одного из погибших оказался достаточно обеспечен, чтобы обратиться к нам. Причем просил расследовать всю серию. Мне лично что-то подсказывает, что тут все же орудует один и тот же серийник… но могу и ошибаться. Придется поработать.
Поработать… Слушая шефа, внезапно подумалось, что практически все мои подруги и просто знакомые девушки вообще не работают. Абсолютно! Ну, кто-то сидит в декрете уже лет семь, кто-то вроде как и трудится, но по свободной программе, а кто вообще упивается жизнью на деньги мужа. Бывает, припрешь кого-то из них к стенке, да и потребуешь отклика – как дальше-то жить? А они в ответ: «Ну, как… по магазинам пройдись, по выставкам, на море съезди… в Турцию например, в Тунис… чего паришься-то?» Многие знакомые мужики, как это ни противоестественно, тоже нигде не работают – кто одной лишь творческой деятельностью живет, кто очень доходно в покер играет, а кто и вообще непонятно на что существует, видимо, манной небесной питается. Да, я люблю эту свою работу, увлекает, но почему, мне одной так не повезло? Ну почему? Я что, в муках должна добывать хлеб свой? Чтобы состариться и умереть от болезней, физического худосочия и морального истощения во цвете лет? Неужели нету другого выхода, и так будет вечно? Только не говорите мне, что надо визуализировать свое будущее, позитивно мыслить, притягивать деньги и радость. В гробу видала я такую американскую философию. А впрочем, моя кровь уже слишком отравлена сыскной деятельностью, не могу я теперь без этого драйва и будоражащего сознание постоянного напряжения сил.