«Плита из твердого камня. Это не известняк, скорее похоже на гранит, — подумал он. — Судя по тому, в каком она состоянии, знаку сотни, а может, и тысячи лет».
Сверху плита была чуть припорошена снегом.
— Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? — поинтересовался Арт у разведчика.
— Нет, никогда. И другие тоже не видели, лироки не знают, что это такое.
Саша достал из походного мешка несколько листов бумаги и кусок графита — то немногое, что осталось от его прошлой жизни. Той, в которой он был генералом и командовал легионом. Не торопясь, принялся тщательно перерисовывать знаки с камня.
— Внимательно осмотрите все вокруг. Если найдете еще надписи, дайте знать.
Охотники рассредоточились по округе, один из них даже взобрался на скалу и смел с нее снег, но больше ничего примечательного не нашлось.
Судя по всему, это был указатель. Вот только кто и когда его здесь поставил и на что он указывает? Любопытно было бы расшифровать надпись, но текст слишком короткий. Саша вздохнул и отложил на время эту загадку, пообещав себе, что вернется к ней, когда будет больше информации.
Эта находка стала наиболее примечательным событием после форсирования реки. Что еще? Были трудные переходы и ночевки в лесу, дорога выдалась непростой. На семнадцатый день с начала похода племя подошло к деревне лироков. За все время путешествия о мапри не было слышно ни звука. Оставили ли они свою затею с набегами на земли лесных людей или лишь на время забыли о ней из-за начинающейся зимы?
Вопреки ожиданиям Арта, деревня лироков оказалась вовсе не стойбищем кочевников. Рубленые дома были выстроены довольно искусно. Проживая среди леса, лироки научились отлично обрабатывать дерево. Вот только отсутствие хозяев пережили далеко не все постройки, некоторые были разрушены. По-видимому, постарались незваные гости.
Для Арта это было новое место, одно из многих. Для лесных людей это был дом, возвращение в который вызывало сложные чувства. Здесь смешались и радость, и горечь, и надежда.
По прибытии Арт смог наблюдать довольно любопытную картину — водружение символической шкуры рыси на ветвь огромного дуба, который стоял прямо посреди деревни. Дерево росло здесь не одну сотню лет. Было ли оно посажено, или его семена в стародавние времена сюда принес ветер? Так или иначе, оно возвышалось здесь в гордом одиночестве — деревня лироков располагалась на большой поляне, до ближайшего леса было более километра.
Водружал шкуру на ветвь старейшина, причем делал он это чрезвычайно осторожно. По его знаку была принесена лестница, по которой Тилой и взобрался наверх. Там он обмотал шкуру вокруг толстой, почти горизонтальной ветви и тщательно привязал. Затем наклонился к самому дереву и что-то зашептал. Арту было чрезвычайно интересно, что именно говорил старейшина, но спрашивать об этом окружающих было неудобно. Уже потом, поздно вечером, он расспросил самого Тилоя и узнал некоторые интересные подробности.
Шкуру на дерево повесили не насовсем, как он было подумал, а лишь на три дня. «Чтобы привыкла к месту», — заявил Тилой. Странно, ничего похожего в Тивании лироки не проделывали. Впрочем, там и дерева такого не было. По прошествии трех дней шкуре пестрой рыси предстояло занять место в доме вождя. Раньше она хранилась у самого старейшины, но поскольку теперь у лироков есть вождь, в его доме символической шкуре самое место. Тилой был в этом просто уверен.
— А что ты говорил, когда был на дереве? — поинтересовался Арт.
— Просил его сохранить шкуру, уберечь от дождя и ветра, защитить от лесных птиц.
Тема была скользкой, поскольку касалась верований, поэтому Арт постарался уточнить как можно деликатнее:
— Дерево действительно может защитить шкуру от птиц?
— У него нет рук, чтобы согнать птиц, и нет ног, чтобы уйти от них, но птицы на него не садятся, когда там висит наша шкура. Дерево живое, птицы живые, одно живое чувствует недовольство другого живого. Если птица не совсем глупая, она не сядет на дерево, которое этим недовольно.
Арт удивленно покачал головой, но спорить не стал. Оспаривать чужие верования — дело неблагодарное. И вот что удивительно: за все три дня, пока шкура висела на дереве, Саша и в самом деле ни разу не видел на нем птиц. Было ли это совпадением? Или действительно птиц отгоняло само дерево? А может, вера лироков в неприступность дерева для пернатых заставляла птиц облетать его стороной? Коллективная вера — немалая сила. Так или иначе, но факт остался фактом.