— Лучше в бой! Арт, выручай, придумай что-нибудь!
— Гхм!
Парня жалко. Опять вляпался в историю по простоте душевной.
— Вот что, рассказывай подробно, как было дело.
— Да что там рассказывать-то, я все уже рассказал.
— Ты обещал жениться или только сделать предложение?
— А в чем разница? Или ты предлагаешь сначала сделать предложение, а потом отказаться?
— Тоже вариант, но боюсь, он будет расценен, как нарушение правил. А вот если мадам Фри не примет твое предложение…
— А она не примет? — с сомнением спросил Бонкр. — Арт, ты посмотри на нее, много ли у нее шансов?
— Здесь уж все зависит от тебя. Надо сделать так, чтобы не приняла.
Бонкр задумался.
— Пойти поговорить с ней? Объясню что к чему.
— Не надежно. Сам говоришь, шансов у нее мало. Есть у меня план, но понадобится помощник. Есть у тебя кто на примете из нашего пополнения? Желательно пошустрее и чтобы был не слишком болтлив.
— Есть один знакомый парнишка из нашего города. Арт, а что надо делать?
— Подожди, мне надо додумать детали. Встретимся через полчаса в казарме. Найди своего знакомого и зайди на кухню, набери там банку крови.
— Крови? Это еще зачем? — подозрительно спросил Бонкр.
— Будем поливать твоего знакомого. Как ты его уговоришь — твое дело. По крайней мере, другого плана у меня нет. Если хочешь — женись.
Парнишка, которого привел Бонкр, поначалу смотрел на меня настороженно, но постепенно оживился. Был он смешлив и охотно согласился принять участие в шутке. Звали этого ловкого малого Кушен. Он работал рассыльным у одного купца, но тот разорился, Кушен остался без работы и попал под частый гребень, которым прочесывали вербовщики короля страну в поиске новобранцев.
— Значит так, главное не переигрывай, — раздавал наставления Александр.
План начали приводить в действие незамедлительно. Самое время — для обеда поздно, для ужина — рано. В кабачке народу должно быть не слишком много.
Мы с Бонкром заняли место за столом, ближайшим к кухне, и заказали себе жаркое. Через четверть часа блюдо было подано, и спектакль начался.
— Замечательно! Никогда не едал ничего вкуснее! — восхитился Бонкр.
— Да, неплохо, — подтвердил Саша.
— Неплохо?! Да что бы ты понимал в еде! Это замечательно, а вовсе не плохо!
— Я не сказал, что это плохо.
— Еще бы ты сказал. Ты же знаешь мою слабость к хорошей еде. Оскорбить ее все равно, что оскорбить меня.
— Ну как? — спросил Бонкр вполголоса.
— Все в порядке, рыбка клюнула, — отозвался Саша.
Повариха мадам Фри слушала этот разговор не отрываясь.
— Знаю, но ты бываешь слишком строг! — продолжил Александр в полный голос.
— Да, я такой. Если что не по мне, — Бонкр хлопнул в ладоши, заставив воздух сотряснуться.
Мы повернулись к кухне. В это время пришла пора действовать Кушену. Он присел за наш стол, поставив на него свою тарелку, потянулся за солью и уронил в блюдо Бонкра солонку. Сделав виноватое лицо, он быстро поставил солонку обратно.
Бонкр повернулся к тарелке, попробовал и взревел как раненый медведь.
— Это не еда! Это яд какой-то! Подать сюда повара!
Бонкр так разошелся, что сломал тарелку пополам.
— Послушай, может повар ни при чем? — остановил его Саша.
— А кто?
— Что ты скажешь насчет этого малого? — Саша кивнул в сторону Кушена. — Солонка стояла совсем на другом месте.
Бонкр взревел, схватил невысокого Кушена, закинул его на плечо и скрылся за дверью.
Саша подождал полминуты.
— Не завидую я этому малому, — сказал он в пространство. — Как бы ни случилось самого худшего.
С этими словами Александр скрылся за дверью.
Бонкр и Кушен ждали в небольшом переулке за кабачком.
— Готовы? Лей, не жалей.
Голова бедного Кушена была щедро полита куриной кровью.
— Все, Бонкр, иди в казарму, и жди нас там. Остался последний акт представления.
Александр подхватил Кушена и повел его в кабачок. Тот изображал раненого.
— Фух, еле успел! Еще минута — и парень пропал бы. Дайте что-нибудь, чтобы перевязать беднягу, — обратился Саша к поварихе.
Та побледнела и принесла чистого полотна.
— Давайте я помогу.
— Нет-нет, я сам.
Саша как попало замотал голову Кушена и потащил его на выход.
Не прошло и часа, как Бонкр уведомил спорщиков, что намерен немедленно пойти просить руки мадам Фри. Через четверть часа после этого заявления в кабачке собралось народа втрое против обычного.
Повариха опасливо посмотрела на вошедшего Бонкра, остальные затаили дыхание в ожидании славной потехи. По их мнению, Бонкр был обречен.