- Вы заставили себя ждать, милочка,- презрительно оттопырила губу толстуха.
- Вы ждали тридцать лет. Светлый, ее сила нарушает течение магии,- вот так-то, и попробуйте возразить. Не дожидаясь пока ее попросят выйти, толстуха, одарив меня пламенным взором, прошествовала к выходу.
- Ты еще пожалеешь,- снисходительные слова были обращены к Свелому.
Рисуя на обнаженной груди князя краты, я исподволь смотрела на храмовника. После фразы толстухи, оказавшейся снежной Рилье, Светлый задумался. И его откровенно оценивающий взгляд начал меня буквально преследовать.
- Ясный Этарн, возьмите сына за руку,- ошеломленный взгляд храмовника был мне наградой. Ха, скрыть близкородственную связь от целителя - это из области сказок.
- Просто за руку?- странно видеть, как этот волевой мужчина робеет, столкнувшись с невиданной ранее стороной. Все хэллы дичатся магии, что показывает, насколько далеки здешние волшебники от обычных людей.
- Вам следует его звать, вспоминать, самые светлые моменты, и,- я пытаюсь взглядом призвать мужчину к ответственности,- все претензии выскажете после, сейчас главное его вытащить.
Мой голос вибрировал и разливался тонким ручейком, не полноводная река как у ясной Гилворры, но душе князя его хватит. Призывая его мятущуюся душу, я получаю маленький дар, светлые моменты жизни я проживаю вместе с ним. Первые шаги, первое оружие, первая любовь, и делюсь в ответ своей памятью, тем, что хоть и с натяжкой, но можно назвать счастьем. Вокруг нас вьется магия, сильные ладони Этарна до хруста стискивают пальцы сына, храмовник пододвигается чуть ближе, тонкие ноздри раздуваются, словно он принюхивается к моей магии, а я продолжаю петь.
И вот, хрустальная друза взрывается хаотичными переливами света и из нее начинает сочиться серебряный дымок, душа решилась занять свое место. Медленно, словно боясь, серебро покрывает все тело князя, и, повинуясь моему голосу, просачивается внутрь, бродит под кожей, придирчиво осматривая свое новое старое тело и утихает. Худое тело князя начинает сотрясаться от дрожи, кашель выворачивает легкие.
- Все в порядке, так и должно быть,- ложу узкую ладонь на плечо ясного Этарна и успокаивающе сжимаю.
- Что теперь?
- Завтра он очнется, будет слабость, ломота в теле,- я улыбаюсь.- Могут быть судороги, упадет зрение.
- Он сможет пройти ... храмовой обряд?- вкрадчивый голос храмовника обволакивает меня туманом.
- Какой? Он надломлен, неужели никто больше не сможет?
- Сможет,- Светлый обменивается с ясным Этарном сложным, нечитаемым взглядом.
За обедом царила тишина, Лирра, уныло размазывала по тарелке рагу, я, так и не привыкшая к этому выверту кулинарной мысли, пила чай с пирогами. Зверояр с близнецами стояли у покоев князя, ясный Этарн сидел там же, подле сына, надеясь, что встретит его взгляд первым. Храмовник, отщипывая длинными пальцами кусочки белого хлеба, рассеяно скользил взглядом по нам, молчаливо ждущим его приговора. Князь здоров, и самое время нас всех убрать, чтобы знать не знали, что да как.
- Хорошего же ты обо мне мнения, Алдит,- криво усмехаясь произносит Светлый, отряхивая пальцы от крошек.
- Это разумно, и ты это понимаешь,- зеркально отражаю улыбку храмовника, Ниан, ухватившая суть взвивается на ноги, призывая огонь и прикрывая обоих своих учеников.
- Равно как и то, что ты не могла не подстраховаться?
- Да,- немного склоняю голову, ни я ни храмовник не обращаем внимания на загнанно дышащую шаэл.
- Тогда к чему этот беспредметный разговор? Сядь, Ниан.
- Все в порядке,- я улыбаюсь магичке и встаю,- ты хотела со мной поговорить, мне тоже есть что сказать. Лирра, ты не выспалась сегодня?
Девчонка подняла на меня мутные глаза, с сеточкой полопавшихся капилляров. Так, разговор по душам откладывается.
- Что произошло?
- Пока тебя не было,- Ниан отводит глаза в сторону,- Ли выяснила, что она проклята и скоро умрет, призраки начали донимать ее, а я посоветовала ей поселится рядом с цветами-охранителями. Она не могла выйти из оранжереи, даже мы начали чувствовать присутствие духом, такая сильная была их концентрация, а сегодня она вплела цветок в волосы.
- Горе мое,- я вытаскиваю из-за стола полуэльфийку,- пойдем в лабораторию, там и поговорим и Лирру отпаивать будем.
Ясный Адалберт.
Моя богиня перестала дышать четыре часа назад. Ее тонкое, изуродованное тело остыло на моих руках, кровавая тварь еще не один раз заходила посмотреть в нашу камеру. Кривила рот, мразь.
- Не стоило ей попадаться мне под руку,- рассеяно произнесла ведьма и вышла, оставив меня выть над телом госпожи.