Придон слышал, как из груди старшего брата вырвался сдавленный вздох, но дом уплыл, покачиваясь, за спины, Скилл все так же суров и неподвижен, не покачнулся, и Придон решил, что ему почудилось.
Ехали, ошарашенные многолюдьем, пестротой, от которой кружится голова, а от гвалта звенит в ушах. Со всех сторон
лавочники зазывают к прилавкам, кричат и бранятся покупатели, накатываются мощные запахи целебных трав, конского навоза - смотря через какую часть улицы проезжают.
На улице хлебопеков все шестеро едва проломились через душистое облако ароматов свежего хлеба, настоящего сдобного хлеба, а не просто хлебных лепешек. Придон угадывал душистые травы, что пошли на добавки, даже мог назвать с десяток, но молчал, только нервно раздувал ноздри. Запахи тревожили, пьянили, наполняли душу восторгом и странным щемом.
Когда двигались через ряды кожемяк и мастеров по коже, все артане ахали. Придон видел восторг даже в глазах всегда невозмутимого Аснерда. Запахи выделываемой кожи слышны издали, но, когда ехали по улице, могли окосеть, настолько разбегались глаза. Стен не видать под висящими тесно на колышках седлами, ремнями, кожаными латами, цельными и наборными доспехами, боевыми рукавицами, пращами, конской упряжью... И все разное, все сделано умело, добротно. Проклятая страна уже давно не воюет, может отшлифовывать доспехи, в то время как артане, что дерутся друг с другом, рады любому оружию...
Навстречу то и дело попадались телеги и фургоны, доверху наполненные товаром. Скилл начал хмуриться, Аснерд недовольно пыхтел. Совсем редко попадались стражи, обычно ходят парами, одетые чересчур пышно, даже богато, если на взгляд артан.
Только однажды попался отряд воинов: шли прямо посредине улицы, человек тридцать, горожане поспешно уступали дорогу. Все как один в одинаковых доспехах: кожаные латы с нашитыми металлическими пластинами, у каждого настоящий шлем из темной бронзы, на поясе короткий меч, в руке копье острием вверх, а на локте левой руки как будто прирос круглый щит. Конечно же, с драконом во всю ширь, очень искусной чеканки.
Скилл не подал коня в сторону, ехал все такой же суровый и надменный. Сердце Придона всколыхнулось, он бросил быстрый взгляд на Аснерда. Воевода восседает на своем бога
тырском коне невозмутимый, но Придон заметил, как напряглись его плечи, а пальцы сами по себе проверили, на месте ли рукоять боевого топора.
Впереди отряда вышагивал крупный человек в металлических доспехах с головы до ног. Даже шлем полный, с выступами по боках, спасающий щеки от ударов острым железом, и с забралом. Впрочем, забрало поднято, на артан уставились злые глаза.
Скилл направил коня прямо. Командир отряда поколебался, но отступил в сторону, потом вовсе поднялся на тротуар. Солдаты поспешно расступались. Придон ехал замыкающим, по коже прошла дрожь. Злость и ненависть куявов чувствуется так, будто на голую спину плеснули ведро колодезной воды.
Скилл внезапно натянул поводья, конь остановился прямо посреди отряда куявов.
- А где здесь, - спросил он, глядя в пространство, - притоны для блудящих женщин?
Солдаты медленно обтекали конных воинов, их командир прошел по тротуару, на артан старался не смотреть.
- Не знают, - протянул Скилл разочарованно. - Что за страна, где мужчины не знают, куда по ночам ходят их жены?
Он тронул коня, тот всхрапнул, бодро двинулся вперед. Аснерд сказал в спину довольно громко:
- Да и днем тоже... Я в прошлый раз... гм... потом расскажу, чем хороши!
Пальцы Придона дрожали, так ему хотелось метнуть их к рукояти топора, чтобы опередить куявов, еще надо успеть закрыться щитом вот от этих, справа... но, к его удивлению, облегчению и даже странному разочарованию, никто так и не выхватил меч, даже не выкрикнул боевой призыв расправиться с врагами.
Солдаты, ругаясь вполголоса, снова встали плотной толпой и двинулись, мерно топая подкованными сапогами. Их сотник пошел впереди, не оглядываясь, даже не посматривая по сторонам.
Придон кое-как догнал Скилла, спросил дрожащим голосом:
- Зачем ты их так?
- Как? - спросил Скилл.
- Ну, оскорблял! Даже их женщин... как только стерпели!
Скилл переглянулся с Аснердом. Воевода широко улыбнулся, глаза довольные. Скилл тоже посмеивался. Придон снова придержал коня, давая им выйти вперед. Похоже, это старший брат сделал для него. Все еще учат, воспитывают!
Но в самом деле чувствовал, как презрение к мужчинам, которые не защищают своих женщин от таких слов, распространяется и на всю Куявию.
Аснерд обратился к одному куяву:
- Эй ты, рыло!.. Как пройти к базару?
Куяв, почтенный господин в сопровождении хорошо одетых слуг, поморщился, бросил неприязненный взгляд на артан, сказал сквозь зубы:
- По этой дороге прямо до второго поворота. А тогда снова прямо, не сворачивая.
- Хорошо сказал, рыло, - одобрил Аснерд. - Коротко, почти как человек.
Когда проехали, Скилл сказал с легкой насмешкой:
- А что, обязательно его было так называть?
- Как?
- Ну, так неуважительно.
- Это рылом-то? Так у него и есть рыло. И сам рыло. Не люблю таких. Так и хочется дать в рыло!
Он захохотал, довольный, Олекса и Тур тоже захохотали, гордые удалью родителя. Аснерд и Вяземайт посмеивались, ехали, гордо выпрямившись. Придон спросил неожиданно:
- А тебе не приходило в голову, что кто-то из куявов захочет дать в рыло тебе?
Аснерд так удивился, что едва не упал с коня.
- Мне? А мне-то за что?
Несколько раз попадались лавки, где торговали бесполезными вещами, артане их так и называли - безделушки, но куявы почему-то покупали эти глиняные и медные изображе
ния животных, богов, героев. Особенно много драконов: крылатых, бескрылых, разъяренных или спящих, толстых и худых. Но наибольшим спросом пользовались, как заметил При-дон, фигурки драконников, детенышей драконов, толстеньких и крупноголовых, похожих на крупных потешных жаб.
Он приотстал, зацепившись жадными глазами за богатство лавки оружейника. У того в глубинах лавки по углам связки пик, дротиков, мечей. Грудой свалены металлические панцири, а самые дорогие и красочные горделиво красуются на стене.