— Просто спускаю с небес на землю. Ты, похоже, возомнил, что здесь, в Легионе, все пойдут за тобой только потому, что ты победил Крушителя. С какой стати?
— А с какой стати они все шли за самим Крушителем?
— Ты думаешь — только потому, что он был силён?
— А разве нет? — спросил я.
Кай снисходительно покачал головой и задумался.
— Знаешь… — сказал он после долгой паузы. — Мы со Стэном не были друзьями. Он вообще… сложный человек. Друзей у него не было вовсе. По крайней мере, здесь, в Артаре. Но я давно знаю его. И я своими глазами видел, как он выстраивал Легион. Ты ведь наверняка даже представить себе не можешь, как это тяжело — объединить людей, повести за собой. Особенно здесь, а Артаре. Это ведь не просто люди. Это игроки. У каждого — своя жизнь, свои интересы, свои амбиции. Каждый мнит себя героем, единственным и неповторимым. Мало кто хочет вкалывать и быть просто винтиком в большом механизме — этого дерьма и в реале каждый нахлебается.
Он осушил бокал вина и щелкнул пальцами, требуя следующий.
— А ещё — каждый может в любой момент сорваться. Бросить игру. Переметнуться в другую гильдию. Предать. Украсть. Почему-то многие думают, что раз это игра — то и любая подлость вроде как не считается.
Я понимающе кивнул.
— Но самое поганое — ты ничего с этим не можешь поделать. Как наказать гада? Убить? Страх смерти — слишком слабый аргумент для тех, кто умирал уже десятки раз. В общем, чтобы командовать всей этой разношерстной толпой — нужен настоящий лидер. И, что бы там о нем не говорили — Стэн был им. Его боялись даже свои. Но и уважали. Он был… легендой.
Мы притихли — даже Дракенбольт, кажется, стал жевать помедленнее.
Кай взглянул мне в глаза.
— И вот ты убил его. Что чувствуешь?
Я пожал плечами. Я действительно не знал, что чувствую. Было слишком много других впечатлений, и бой с Крушителем казался чем-то давним и далеким, хотя и произошел всего пару дней назад.
— Слышал о синдроме Джанкеля?
Я вздрогнул.
Кай, продолжая сверлить меня взглядом, неторопливо продолжил:
— После гибели этого гонщика многое изменилось. То, что раньше считали глупыми страшилками противников Эйдоса, обсуждают все чаще. Я сам…
Он задумчиво потер подушечки пальцев, будто растирая в щепотке невидимый порошок.
— В последнее время все чаще замечаю за собой, что в реале, когда злюсь, машинально складываю пальцы так, будто собираюсь скастовать заклинание.
— Обычное дело. Привычка. Я тоже частенько тянусь за несуществующим мечом.
— Да, конечно. Но… Знаешь, что меня пугает?
Между пальцами у него разгорелось голубоватое свечение, и из воздуха соткался продолговатый кристалл льда.
— Когда я делают так… даже в реале… Мои пальцы холодеют.
Я понимал, куда он клонит. И был готов к следующему вопросу.
— У меня есть контакты Стэна в реале — мы иногда общались. Но все эти дни он не отвечает на вызовы. Возможно, он мертв… Об этом ты не задумывался, Эрик? Возможно, ты человека убил.
Задумывался, конечно. И гнал от себя прочь эти мысли. И молил бога, чтобы о произошедшем не узнала мать. Вот только хрен я признаюсь в этом. Особенно этому хлыщу.
— Ты забываешь кое о чем. Я-то — тоже смертный. Рисковали мы одинаково. Простой выбор — убить или умереть. Так что можешь все эти пафосные речи засунуть себе куда подальше. Для меня Артар — тоже не игра. И никогда им не был.
В зале снова повисла гнетущая пауза. Кай, продолжая играться кристаллом льда на ладони, надолго задумался. И, наконец, сжал ладонь в кулак — так, что льдинка брызнула в стороны мелкими осколками.
— Что ж, ладно. Мы и правда отвлеклись. Крушителя не вернёшь. А если сейчас не взять себя в руки — то и Легион развалится. Новые бойцы всегда нужны, но сейчас — особенно. Так что, конечно, я готов принять всю вашу странноватую компанию. Но учти — моё доверие тоже ещё нужно заслужить. Ты прав: для меня ты — очень мутный выскочка, и пока я не пойму, что тебе нужно…
— Я уже сказал, что мне нужно. Мне нужен Легион.
Кай раздраженно отмахнулся.
— Это даже не смешно. И пойми меня правильно — дело не в борьбе за власть. Управлять гильдией — тот ещё геморрой. Я бы с радостью передал бы бразды кому-нибудь другому. Если бы было, кому передавать. Из всех центурионов я, похоже, единственный, кто и правда заинтересован в сохранении Легиона.
— А остальные?
— Феникса ты видел. Этот ублюдок увел с собой больше двух сотен толковых ребят. Слухи на этот счет противоречивые. Кто-то говорит, что он переметнулся к Корсарам. Но, зная Феникса, я больше верю тому, что он решил основать собственную гильдию.