Теперь, в четырнадцать лет, Артас упражнялся с Мурадином чуть ли не каждый день, если только дворф не отбывал куда-нибудь по дипломатическим надобностям. Поначалу все шло, как оба и ожидали – крайне скверно. Первую дюжину уроков (или около того) Артас покидал в синяках, окровавленным, прихрамывая на обе ноги. От исцеления упрямо отказывался, утверждая, что боль – необходимая часть обучения. Мурадин одобрял это и проявлял одобрение, спрашивая с ученика строже прежнего. Нет, Артас не жаловался, как бы порой ни хотелось – даже когда Мурадин бранился, смеялся над ним либо продолжал атаковать еще долго после того, как выбившийся из сил принц не мог даже поднять щита.
За это упрямое нежелание пустить слезу, а то и бросить учебу, он был вознагражден вдвойне. Во-первых, он учился, и учился неплохо, а во-вторых – заслужил уважение Мурадина Бронзоборода.
– О да, сэр, никак не впустую, – усмехнулся принц.
– Добро, малец, добро! – прогудел Мурадин, хлопнув ученика по плечу. – Ну, а теперь марш с глаз долой. Сегодня ты получил неплохую встрепку и вполне заслужил чуточку отдыха.
С этими словами он слегка сощурился, и Артас кивнул, словно бы соглашаясь с ним. Сегодня встрепку получил как раз не он, а Мурадин, но Мурадин, похоже, радовался этому не меньше самого принца. Сердце Артаса исполнилось душевного тепла. Несмотря на всю строгость наставника, Артас успел здорово привязаться к нему.
Шагая в свои покои, он негромко засвистел, однако внезапный крик неподалеку заставил его замереть на месте.
– Нет, отец! Нет!
– Калия, мне надоел этот разговор. В данном вопросе ты права голоса не имеешь.
– Папочка, прошу тебя! Нет!
Дверь в спальню Калии была приоткрыта. Слегка встревоженный, Артас придвинулся ближе и прислушался. Как же так? Ведь Теренас в Калии души не чает! Какое же требование отца могло настолько выбить ее из колеи, да еще заставить вспомнить о ласковом «папочка» – об обращении, которым ни Калия, ни он сам не пользовались уж который год?
Калия судорожно всхлипнула. Не в силах больше выносить этого, Артас распахнул дверь.
– Простите, я не хотел вас подслушивать, но… Что случилось?
В последнее время Теренас нередко вел себя как-то странно, а вот теперь, похоже, жутко разгневался на шестнадцатилетнюю дочь.
– Это не твое дело, Артас, – пророкотал король. – Я рассказал Калии о том, чего от нее хочу. И она послушается.
Калия рухнула на кровать. Плечи ее вздрагивали от рыданий. Изумленный до глубины души, Артас смотрел то на отца, то на Калию во все глаза. Теренас пробормотал что-то себе под нос и стремительно вышел из спальни. Артас нерешительно оглянулся на Калию и последовал за отцом.
– Отец, прошу тебя, объясни: что происходит?
– Не задавай лишних вопросов. Долг Калии – повиноваться отцовской воле.
С этими словами Теренас распахнул дверь и вошел в приемную. Там ожидал его лорд Давал Престор, молодой дворянин, к которому Теренас, похоже, относился с немалым уважением, и два заезжих волшебника из Даларана – этих Артас не знал.
– Артас, беги к сестре и постарайся ее успокоить. Я вернусь к вам, как только освобожусь, обещаю.
Еще раз взглянув на гостей, Артас кивнул и снова отправился в комнаты Калии. За все это время старшая сестра так и не сдвинулась с места, только плач ее несколько поутих. Не зная, чем ее утешить, да к тому же чувствуя себя крайне неловко, Артас попросту присел рядом.
Калия подняла голову и тоже села. Лицо ее было мокрым от слез.
– Прости, ч-что тебе п-приходится это видеть, Артас… но, м-может быть, это к лучшему.
– Чего отец от тебя хочет?
– Хочет, чтоб я вышла замуж. Против собственной воли.
Артас недоуменно заморгал.
– Кали, тебе же всего шестнадцать. Ты же еще не доросла до замужества!
Калия потянулась за носовым платком и промокнула полные слез глаза.
– Так я ему и ответила. Но отец сказал: это неважно. Пока что нас официально обручат, а в день моего рождения я стану женой лорда Престора.
Артас понимающе приподнял брови. Так вот зачем Престор здесь…
– Ну, – неловко заговорил он, – у него обширные связи, и он… пожалуй, недурен собой. Все так говорят. По крайней мере, не старик какой-нибудь.