Выбрать главу

Стражники вновь начали поднимать створку дверей. Еще до того, как проход полностью отворился, на арену стремительно выбежал медведь, да какой – не меньше Непобедимого! Рык зверя был слышен даже сквозь рев толпы. Вздыбив шерсть на загривке, он, точно выпущенный из пушки, рванулся к Траллу.

Тралл даже не дрогнул. В последний миг шагнув в сторону, он взмахнул огромным топором, словно тот ничего не весил. Топор глубоко рассек бок медведя. Зверь заревел от боли и развернулся, обрызгав кровью песок. Орк вновь замер на месте, слегка покачиваясь на пятках босых ног, и вдруг, с проворством, совершенно не соответствующим величине, рванулся медведю навстречу. Осыпая зверя гортанными насмешками на великолепном Всеобщем, он снова взмахнул топором и обрушил его на врага. Хрустнула кость, медвежья голова едва не отделилась от туловища, но зверь еще миг-другой продолжал бежать и только после этого дрожащей бесформенной грудой рухнул на песок арены.

Тралл запрокинул голову и издал громкий победный клич. Толпа обезумела. Один Артас молчал, глядя на орка во все глаза.

– И это только начало, – улыбнулся Блэкмур, видя его удивление. – В следующем бою он сойдется с тремя людьми. Вдобавок, ему будет приказано не убивать их, но лишь одолеть. Тут уж одной грубой силы мало, тут необходима стратегия! Хотя, признаться, увидев, как он одним ударом обезглавил медведя, я испытал немалую гордость.

На арену выступили трое гладиаторов-людей. Все как на подбор огромные, мускулистые, они отсалютовали противнику и зрителям. Глядя, как Тралл присматривается к ним, Артас невольно задумался: разумно ли было со стороны Блэкмура растить из своего ручного орка такого грозного бойца? Ведь если Тралл в один прекрасный день сбежит, то сможет обучить тому же других орков!

Да, несмотря на усиленные меры охраны, исключать подобного исхода не стоило. В конце концов, если Оргрим Молот Рока сумел устроить побег из Подгорода, из самого сердца подземелий дворца, то и Тралл вполне может сбежать из Дарнхольда.

* * *

Официальный визит продолжался пять дней. В один из них, поздним вечером, в покои принца явилась Тарета Фокстон. Удивленный тем, что его слуги не отвечают на нерешительный стук в дверь, он удивился еще сильнее, увидев на пороге миловидную светловолосую девушку с подносом различных вкусных вещей в руках. Девушка скромно потупилась, однако платье ее было столь откровенным, что принц ненадолго лишился дара речи.

Под его взглядом она склонилась в реверансе и, покраснев, сказала:

– Милорд Блэкмур прислал меня к вам с предложением кое-чего соблазнительного.

Артас был смущен.

– Я… передайте хозяину мою благодарность, но я не голоден. Да, и куда могли подеваться мои слуги?

– Они приглашены на ужин с другими слугами, – пояснила Тарета, не поднимая глаз.

– Понимаю. Что ж, со стороны генерал-лейтенанта это очень любезно. Уверен, мои люди оценят его доброту по достоинству.

Но девушка не двинулась с места.

– Что-то еще, Тарета?

Девушка покраснела сильнее прежнего и подняла на принца спокойный, безропотный взгляд.

– Милорд Блэкмур прислал меня к вам с предложением кое-чего соблазнительного, – повторила она. – Возможно, вам это понравится.

Тут Артас разом понял, в чем дело. Понимание сменилось смущением, смущение – раздражением, а раздражение – гневом. Сдержаться стоило немалого труда, однако девушку вряд ли стоило в чем-то винить – напротив, ведь это с ней обошлись дурно.

– Тарета, – заговорил он, – еду я приму с благодарностью, но больше мне ничего не нужно.

– Боюсь, ваше высочество, он будет настаивать.

– Передайте ему: я вполне доволен.

– Сэр, вы не понимаете. Если я вернусь назад, он…

Взглянув на запястья державших поднос рук, на длинные волосы, прикрывавшие шею и грудь, Артас шагнул вперед, отодвинул светлую прядь и гневно нахмурил брови. И запястья, и горло служанки были украшены слегка поблекшими, изжелта-синими отметинами кровоподтеков.

– Понятно, – протянул он. – Ну что ж, тогда входи.

Впустив девушку в комнату, он плотно прикрыл за ней дверь.

– Оставайся здесь сколько потребуется, а потом возвращайся к нему. Ну, а тем временем… мне одному все это съесть не по силам.

Указав ей на кресло, он сел напротив, подцепил с подноса небольшое пирожное и широко улыбнулся.

Не сразу поняв смысл его слов, Тарета недоуменно заморгала, но в следующий же миг взгляд девушки исполнился сдержанного облегчения и благодарности. Она разлила по бокалам вино и вскоре начала отвечать на вопросы принца не только парой учтивых слов. Проведя за разговором около пары часов, оба решили, что теперь ей пора возвращаться.