— Такие?
— Да, — удивился он, — откуда они у тебя? Я думал, их больше не выпускают.
— Заказала в Инфранете, — даже немножко похвасталась.
— Зубрить не надо, — посоветовал Руперт, — сперва запомни систему, а потом это уже будет на уровне инстинктов. Когда чувствуешь магию и понимаешь, какой хочешь результат, никогда не перепутаешь.
— Не хотелось бы, чтобы у меня взорвался артефакт, как у Ника, — хмыкнула я.
Отец мне не ответил.
Я повернула голову и заметила, что он как-то странно смотрит на коробку в моих руках. Руперт немного нахмурился, протянул ладонь и огорошено взял одну из фотографий, что я хранила.
— Где ты это нашла?
— В Инфранете, — ничуть не слукавила.
Он смотрел на старое фото первого офиса «Берлингера». Маленькая каморка в один этаж — так они начинали.
— Надо же. Я уж и забыл про это. Тогда мы ещё работали с Дереком Юргесом.
— Знаю, — улыбнулась слабо. — У меня тут много фотографий.
Я рукой разворошила дно коробки.
— Вот это — первый артефакт, который вы создали. А тут новое здание «Берлингера». Это ты на ток-шоу. А это вы с твоим магом Кристофером. Это вот фото с последней презентации.
— Ты всё это собирала? Зачем?
Я неопределённо пожала плечами.
— Ну… мне нравится не только шить.
Я нашла фотографию, на которой отец пожимал руку Юргесу-старшему. Это был их последний совместный артефакт. Они выглядели немного грустными, будто теряли часть чего-то важного, но при этом не были злы друг на друга.
— Вы разошлись друзьями, — тихо сказала я, глядя на фотографию. — Удивительно.
— Почему?
— Вы же конкуренты.
— Он навсегда останется человеком, который поверил в сумасшедшую идею и поддержал меня. Можно быть конкурентами, оставаясь при этом людьми.
— Это точно не про Ника Юргеса, — я закатила глаза.
— Кто знает, — пожал плечами отец.
Я оценивающе оглядела морщинки у его глаз, седые виски, бледную кожу на шее, воротник рубашки. Руперт Берлингер был довольно худосочным человеком, а вот моя мама всегда была женщиной с «широкой костью». Я просто не могла представить их вместе.
Она балаболка, может разораться из-за любой глупости. Он тихий и спокойный. Как?! Боже, как вообще получилось, что они проводили какое-то время вместе?! Я уж не говорю о том, чтобы лечь в одну постель.
Эти люди были несовместимы ни физически, ни эмоционально, ни характерами, никак. Сложно найти более разных личностей. А в итоге они навсегда связаны друг с другом.
Мной.
— Я не надеюсь, что ты простишь меня за то, что я не поверил в твою невиновность, — проговорил Руперт, — но я надеюсь, что ты хотя бы не будешь злиться на меня.
— Не знаю, — тихо ответила я.
Прошло ещё слишком мало времени, чтобы обида забылась. Я не считала себя злопамятным человеком, но если мне делали больно, рана затягивалась долго. За это время я могла натворить дел.
Руперта можно было понять. У каждого поступка есть причина, но её не хотелось понимать, хотелось только, чтобы ему было больно так же, как и мне.
— Ладно, я уже должен идти, — вздохнул он.
— Хорошо, — кивнула и поднялась, чтобы проводить его до входной двери.
Эта комната принадлежала мне двадцать лет, так что я на уровне рефлексов должна была нагибаться, когда вставала. Но даже у меня не всегда это получалось.
Не удивительно, что Руперт об этом не подумал. Он решил резко подняться и прямо с размаху долбанулся головой о косой потолок.
Я поражённо уставилась на его макушку.
Наверняка это было очень больно.
Глава 6
Глава 6
В пять утра я уже была на ногах — собиралась в «Берлингер». До восхода солнца оставалось не так много времени, на улице ещё стояли сумерки. Я носилась по дому тихо, чтобы никого не разбудить. На кухню — поставить чайник, тут же в ванную — скорее умыться, потом вниз — к зеркалу. И снова на кухню — чайник!
В какой-то момент, проносясь мимо гостиной, заметила тлеющий красный огонёк. Остановилась, пригляделась и дрожащей рукой включила свет. Мама, которая сидела на диване с бутылкой вина в одной руке и сигаретой в другой, закрыла глаза.
— Ай, Эрин! Выключи!
Я послушалась, щёлкнула клавишей и осторожно приблизилась к дивану по вновь утопающей в полутьме комнате.
— Мам? А ты чего не спишь? — спросила удивлённо.
Обычно я всегда собиралась в одиночестве.
— Не спится, — пьяным голосом отчиталась она.
Я осторожно присела возле неё.
— Что-то случилось?
— Отец твой. Случился.
— Он что-то сделал?
— Не знаю. Ты мне скажи. — Она повернула голову и посмотрела на меня с некоторой обидой.