— Ну хорошо. Где вы сейчас учитесь? Если учитесь. Или, может быть, уже работаете?
Я сделала глубокий вдох прежде, чем ответить. Нейромедиаторы оказались для меня сюрпризом, врать точно было бы плохой идеей, поэтому пришлось импровизировать.
— Учусь. Я заурядная личность, утром хожу на учёбу, сижу на лекциях, по вечерам совершенствуюсь в любимом деле, по ночам мечтаю. Я хочу работать в «Берлингере» и пришла сюда не о себе говорить, мои знания представляют куда больше интереса, чем я сама.
В ушах хмыкнули. Похоже, Дэпперу понравился мой ответ.
— Что вы знаете о «Берлингере», мисс Шэдли?
— Много всего.
— Поделитесь с нами.
— И дня не хватит.
— А вы постарайтесь.
Я вздохнула, собираясь с мыслями, и выпалила, глядя на голограмму моря:
— «Берлингер» был основан двумя друзьями — Рупертом Берлингером и Дереком Юргесом. Они собрали первый артефакт буквально на коленке. Никто прежде не верил, что магию можно помещать в предметы, но Берлингер и Юргес изменили этот мир. Маленькое дело выросло в огромную фирму. Существует три вида магии. Первая — воздействует на чувства. Вторая — на разум. Третья подчиняет себе физическую форму. Но потом Юргес ушёл из общего бизнеса и создал свою фирму по изготовлению артефактов. Патент был зарегистрирован на обоих, поэтому Юргес безнаказанно скопировал технологию Берлингера. Сейчас это главные конкуренты на рынке артефактики.
— Ну вот, уложились всего в минуту, — попенял экзаменатор. — Ладно, неплохо. Если бы я сказал вам, что мне не хватает в жизни радости, что бы вы мне ответили?
— Покупайте наши артефакты, и тогда «Берлингер» решит все ваши проблемы, — кисло процитировала я слоган компании, чем заставила Дэппера посмеяться ещё раз.
— И всё?
— Сказала бы, что у меня есть решение. Часы. Или ожерелье. Недорогое, но ценное, потому что в нём заложено счастье.
— Поясните?
— Я говорю о филмагии: я бы заложила магию счастья в часы. Или ожерелье. И предложила бы вам.
— А если бы я сказал, что сломал ногу, но мне кровь из носу завтра нужно быть на работе?
— Артефакт заживления приведёт вас в форму за пару дней.
— А если бы я сказал, что жутко ревную свою девушку?
— Я бы сказала, что вы идиот.
— Не очень-то деликатно, — в голосе послышалось лёгкое недовольство. А может, просто шумы в наушнике.
— И предложила бы артефакт чтения мыслей от рациомага. Думаю, поможет.
— А если бы я сказал, что у моей бабушки деменция, и мне срочно нужна помощь?
Захотелось злорадно хмыкнуть, но я сдержалась.
— К сожалению, кроме артефакта чтения мыслей, больше не существует артефактов, способных воздействовать на мозг. Магические плетения и нейронная сеть мозга — очень похожи между собой, но как только их пытаются соединить, магия либо поглощается, либо, наоборот, насыщается так сильно, что приводит к смерти. Открытий в этой области ждать ещё нескоро, так как испытания осложняются этической стороной вопроса.
— А вам самой с какой магией работать комфортнее?
Захотелось рассмеяться, но я снова сдержалась.
— Дело не в магии, а в маге.
— Поясните.
— Маги рождаются с разным уровнем дара. Если ты смог наладить контакт с магом, по сути, ты поладил и с его магией.
— Вы правы. Но, всё-таки, с какой магией вам работать комфортнее? Может быть, есть любимый артефакт?
— Нет. Пока вы не спросили, я и не задумывалась, что какую-то магию можно любить больше.
— Ладно, — голос вздохнул, фоном послышался звук стучащих по клавишам пальцев, — чего вы ждёте от этой стажировки, мисс Шэдли?
Счастья, на самом деле.
— Я жду новых открытий, — почти не слукавила.
— Что, хотите создать новый артефакт?
— Почему бы и нет, — пожала плечами и чуть не поколотила себя за это.
Эван Дэппер издал настолько презрительный смешок, что мне ничего не оставалось, кроме как мысленно топить его в голограмме моря. Надеюсь, у них на экране замигал отдел мозга, отвечающий за фантазию.
— Что вас привело в артефактику, мисс Шэдли? Тоже мечта?
Я молча вперила взгляд в потолок, мучительно долго размышляя, стоит ли отвечать честно.
— Мой отец известный артефактник. Думаю, любовь к этому делу у нас с ним в крови.
— Известный? — Я нутром почувствовала, как Дэппер насмешливо задрал брови. — Может, мы с ним даже знакомы?
— Скорее всего, — пожала… плечами.
— Можно ли узнать его имя?
— Только если вы настаиваете, — ответила предельно спокойно, — всё-таки «Берлингер» придерживается принципов объективности. Не хотелось бы, чтобы на меня обращали внимание только из-за фамилии отца.