— Я только что выбрала вас, а не вашего мужа, так что вы передо мной в долгу.
Старуха поражённо расхохоталась.
— Бывшего мужа. Деточка, если тебе так хочется, можешь вернуться к нему на коленях. Он это оценит, кстати. Ему, знаешь, нравится, когда перед ним на коленях стоят. Особенно, молодые девушки.
Я от удивления даже рот приоткрыла. Да как она смеет?
— Только если вернёшься, не жди, что я это так оставлю, — отчитала меня балерина.
Так. То есть она умудрилась обставить всё так, словно это я ей теперь должна? Как так получилось-то вообще?
— Мне нужна ваша помощь. Говорят, через вас можно кое-какие вещи достать, — я решила сменить тему.
— Не просто так. — Линда деловито скрестила руки на груди.
— Знаете про конференцию «Артефактика будущего»?
— Может быть.
— Мне нужен второй входной билет.
— Зачем?
— А вы всегда задаёте вопросы? Или сразу догадываетесь, что это не ваше дело?
— Вот грубить мне не надо. — Линда сощурилась, стало не по себе. Вести переговоры она умела. — Тебе нужны билеты. Хочешь их получить — будь вежливой.
Я упрямо стиснула зубы, но всё же сдалась под напором её тяжёлого взгляда.
— Один мальчик из больницы хочет попасть на эту конференцию.
— Мальчик? — Балерина заинтересовано подалась вперёд. — У нас тут из артефаков только ты.
— Не надо меня так называть. — Возмутительно. Она, значит, мой «неподобающий» тон замечает сразу, а свой язык придержать не может? — Моя профессия — артефактник. В смысле, не моя, а просто профессия.
Линда растянула тонкие губы в понимающей улыбке.
— А, всё ясно. Хочешь вывести ребёнка на прогулку.
— Именно.
— И сама бы ты на эту конференцию не пошла.
— Ни за что.
— Даже ради своего красавчика босса.
— В особенности ради него.
— Ладно. — Она окатила меня надменно-оценивающим взглядом, её выпуклые глаза едва не выпали из глазниц. — Приходи вечером. Обсудим условия.
— Как скажете, — излишне по-детски буркнула я.
— Деточка, — нагнал меня голос Линды уже у выхода, заставив обернуться, — прежде чем мальчика выгуливать, надо бы разрешение на это взять.
Я едва не хлопнула себя по лбу. Чёрт! И почему я сразу об этом не подумала, может, нас и не выпустят вовсе?
И чего эта Линда так на меня смотрит? Я действительно только ради Дилана иду на конференцию!
Кабинет Мистера Мечты пустовал — так мне показалось при первых секундах, когда его дверь появилась в поле зрения. Но стоило подойти ближе, и почудилось, что там шевелятся человеческие тени.
Ради приличия я постучала, дёрнула за ручку (тут не было автоматической системы), но дверь не поддалась. Решив, что всё же ошиблась, развернулась и прошла почти половину больничного коридора, когда позади что-то щёлкнуло, и голова доктора Дэппера позвала:
— Эрин? Это ты заходила?
Я быстро обернулась. Молоденькая медсестра, впопыхах поправляя причёску, выскользнула из кабинета заведующего хирургическим отделением. Не поднимая взгляда, девушка посеменила по плиточному полу.
Как ни в чём не бывало, доктор Дэппер впустил меня к себе.
— Садись, — благосклонно указал он на стул.
— Спасибо, я постою, — брезгливо поморщилась.
Мужчина вопросительно выгнул бровь.
— Почему?
— Откуда мне знать, чем на нём занимались.
На меня посмотрели с насмешкой. Такой взгляд я обычно получаю, когда случайно говорю что-то дерзкое человеку много старше, и в ответ мне как бы намекают, что всё это — пока ещё глупость подросткового возраста, и я слишком молода, чтобы понять, но вот будет мне столько же лет, и я буду вести себя так же.
— Эрин, ты можешь не волноваться. На этом стуле сидело много пациентов, их родственников, работников этой больницы, моих коллег. Стул не опасен.
Выговор был произнесён с таким садистски-безэмоциональным лицом, что я почувствовала себя нашкодившим ребёнком.
Аккуратно присела.
— Как рука?
— Как рука. — И не соврала даже.
— Дай-ка посмотреть.
Он подошёл ближе, но я отклонилась. Мужчина замер.
— Вы свои-то руки мыли? — Отвращение скрыть не получилось.
Доктор Дэппер выпрямился и теперь посмотрел уже без снисхождения, скорее — с небольшим раздражением.
— Я закрываю кабинет, когда мне нужно обсудить конфиденциальные вопросы. Неважно, кто ко мне заходит. Если вопрос сугубо личный, я не нарушаю этику, и делаю всё, чтобы сохранить врачебную тайну.
— Извините, — пробормотала я, понимая, что сейчас не в том положении, чтобы что-то тут вякать. Да и какое у меня, в целом, есть на это право? — Рука не беспокоит. Я хотела с вами кое-что обсудить.