Лучшая подруга Шэйна. Не думаю, что отныне мы можем общаться. Я уж не говорю «нормально», потому что нормальным наше общение никогда не было.
— Дилан, извини, поехали отсюда, — тихо шикнула я и сразу же повезла мальчишку на выход.
Мы не прошли-проехали и нескольких метров по коридору университета, как я заприметила знакомую рыжую голову. Нет, к сожалению, это был не Джош.
Джул.
Все стажёры из «Берлингера» учились в ГАУ. Все, кроме меня. Так что неудивительно, что они собрались на этой конференции.
Но видеть кого-то из них я не желала.
Совершив дрифтующий манёвр с заносом, чудом обогнув стоявших рядом людей, я ввезла Дилана в ближайшую аудиторию.
— ВАУ! — Ребёнок аж привстал в кресле, широко разинув рот и удивлённо осматривая помещение.
Я тоже замерла и в ступоре уставилась на… это.
Не знаю, как правильно называется такая штука в университете, но я бы назвала это учебной комнатой или практическим кабинетом. От двери до противоположной стены тянулись два ряда платформ для создания артефактов. Я подошла ближе, и моё удивление только возросло.
Ну и старьё!
И на этом они учат студентов?!
— Ого! Это машины для создания роботов! — тут же заиграла детская фантазия.
— Не преувеличивай, мелюзга, — фыркнула я.
— Во-о-о! Тут секретная лаборатория!
Дилан сполз с гравикресла и, хромая, начал ходить от одной платформы до другой.
— Тут артефакты делают, — немного разочаровала я ребёнка. Наблюдая, с каким энтузиазмом он рассматривает приборы, ощутила, как энтузиазм проснулся во мне самой.
— Ты делаешь?
— Нет.
— Ты же артефак.
Я стиснула зубы, но исправлять не стала. Видимо, ему просто проще выговаривать это слово.
— Делала когда-то.
— А теперь не делаешь? — озадачился Дилан.
— У меня рука.
Стоило бы продемонстрировать травмированную конечность — для наглядности, но я стыдливо спрятала её за спину.
— А давай сделаем? — с горящими глазами предложил он.
— С ума сошёл? Это не так просто, как тебе кажется. Вообще-то нам нужен маг, потому что он создаёт энергию и…
— А это что?
Не знаю, каким образом Дилан с протезом умудрялся носиться из одного конца комнаты до другого. Он шустренько добрался до шкафа, с любопытством заглянул в него и вытащил какой-то стеклянный шар.
— ОСТОРОЖНО! — Я бросилась к мальчику, вырвала у него шар и прижала к себе. — Дилан! Не трогай тут ничего!
— Я просто хотел посмотреть, — расстроенно выдавил он.
— Это что, слёзы?
— Нет.
— Ты собрался плакать?!
— Нет.
— Мужчины не плачут вообще-то! Тебе не говорили?
— Я просто хотел посмотреть!
Его лицо олицетворяло скорбь всех детей планеты, которых когда-то приводили в магазин, подводили к отделу с шоколадками, заманивали приятным запахом, а потом злорадно уводили покупать корм собаке.
— Извини, что накричала, — злость схлынула почти сразу.
— Извини, что полез.
И что это такое? Дети так разговаривают?
— Ты не видишь, но это трилс. Видимо, какой-то древний. В «Берлингере» они другие. Тут магия впитывается в предмет. С ним нужно быть очень аккуратным.
— Я вижу, — огорошил Дилан.
— Что?
Я замерла. Будь левая рука чуть слабее, и трилс полетел бы на пол.
— Ты видишь? Видишь свечение?
— Ага.
— Тебя проверяли на дар? Ты артефактник?
— Нет, я рациомаг. Как и мой папа.
Надо было прихватить из больницы таблеток от нервов и потрясений.
— Э-э… — Ну и что тут скажешь? Я тупо зависла.
— Папа говорит, что маги — второй сорт.
— Почему это? — Я всё ещё не могла «развиснуть».
— На них никто не обращает внимания. Вся слава всегда достаётся артефакам.
Я прыснула так сильно, что слюна некультурно разлетелась по помещению.
— Мой отец работал с Кристофером Бруссаром. И его многие знают!
— Только с одним магом он работал? — Дилан озадаченно посмотрел в мои предательски-лживые глаза.
— Э-э… нет.
— А как остальных звали?
— Э-э… не знаю.
— Ну, вот, и папа так говорит.
Я покусала губы, вернула трилс на место.
— А с кем работал твой отец?
— С Дереком Юргесом точно работал.
Я чуть не подавилась слюной, но предусмотрительно потратила её на фырканье.
— Как его зовут? Может, я его знаю? — Пришлось нахохлиться, как важный ученый мира артефактики.
— Гэрриэт Дженкинс.
— Э-э… — и опять. Зависла. Молодец, Эрин.
— Вы что делаете здесь?! — оглушил нас строгий голос.