Руперт Берлингер методично поправлял листочки у пионов. Кто-то мог подумать, что он перфекционист, но на самом деле ему просто нужно было себя чем-то занять. Тонкие пальцы двигались слажено, завораживая взгляд, но после моего вопроса они замерли. Руперт обернулся.
— Он в коме сейчас, — сказала я бесцветно. — Его сбил поезд. И он так лежит уже почти неделю. А я узнала только сейчас.
— Ему можно чем-то помочь? — попытался проявить участие отец.
— Врачи будут ждать сорок дней. Если не будет никаких улучшений, они отключат его от аппарата и пересадят кому-то сердце.
— Мне жаль. — Фраза прозвучала как-то блекло, хотя не было похоже, что ему всё равно.
— Даже не спросишь про артефакты?
— Нет таких артефактов, которые лечат мозг, — поджал он губы.
— Да, — хрипло подтвердила я то, что подтверждений не требовало.
Руперт не стал продолжать тяжёлый разговор, вместо этого задал странный вопрос:
— Я присяду?
— Угу, — кивнула и подвинулась.
Он сел ко мне на кровать и рассеянным движением погладил простынь.
— Что говорят врачи по поводу руки?
— Восстановится не скоро, да и то не полностью. Об артефактике можно забыть.
— Это врач сказал, что можно забыть?
— Нет, но это очевидно. — Я поймала на себе недовольный взгляд. — Не надо так на меня смотреть! Легко говорить, когда ты не на моём месте. Я бы и хотела что-то сделать, но я не могу. Потому что я скоро заканчиваю институт, мама не будет меня содержать вечно. Мне нужно найти работу, а никому не нужен артефак без руки!
— И чем ты думаешь заниматься?
— Не знаю. Я… я могу работать официанткой. Или баристой. Или могу быть консультантом. Это не то, ради чего я училась, но… хоть что-то.
— Я уверен, что ты преуспеешь в любой работе. — Не успела я даже удивиться такому смирению, как он добавил: — Но стоит ли оно того, если ты уже знаешь, чем хотела бы заниматься?
— Я не могу!
Мне стало физически плохо, заболело сердце. Видимо, сказались нервы и постоянные переживания, нескончаемые слёзы. Я заговорила тише и спокойнее, пытаясь размеренным голосом успокоить саму себя:
— У меня нет никого, кто прикрыл бы тыл. Я не могу себе позволить метаться туда-сюда, потому что мне уже двадцать. Все в этом возрасте уже работают. Мама выгонит меня из дома, если я и дальше буду сидеть у неё на шее. Мне придётся на что-то жить. На работу меня не возьмут без опыта, значит, опыт нужно набирать уже сейчас. И как? Я бы могла стать полноценным артефактником, но теперь нет. Мне нужно определиться, что делать дальше, иначе я упущу драгоценное время. И буду в итоге вообще объявления развешивать.
— Используй меня в качестве тыла, — очень легко и просто предложил Руперт.
— Тебя? — Я чуть не прыснула от неожиданности.
— Конечно. Я же твой отец.
— С детства я мечтала, что у меня будет папа, который будет говорить вот так. Вот именно так — слово в слово. Ты хоть представляешь себе, как мне было обидно, что у ребят в моём классе есть и мама, и папа, а у меня вроде бы есть папа, но его по факту нет. А мне нужен был папа! Но тебя никогда не было рядом. Я не могла на тебя положиться, ты… ты никогда не прикрывал мой тыл!
— У тебя была мама. Отчим, — не слишком уверенно возразил Руперт.
— Но я ведь твой ребёнок! Твой!
— Ты уже давно не ребёнок, — попытался отвертеться он.
— Я всегда буду ребёнком. Всегда для тебя я должна быть ребёнком.
— Эрин… я понимаю, что выгляжу в твоих глазах не самым хорошим человеком, но я не зверь. Я же предлагаю помощь.
— И как я могу принять эту твою помощь? Я никогда не могла на тебя положиться, что изменится на этот раз? Я пришла к тебе в фирму. Мне хотелось, чтобы ты заметил меня, заметил, что у меня тоже есть способности, как у тебя. А ты… ты даже внимания не обратил! Ты ничего не понял! Как обычно!
— Если бы ты знала, сколько людей отдали бы всё, чтобы попользовать моими деньгами, а ты даже не пытаешься ухватиться за этот шанс.
— Это не сделка!!! — вспылила я. — Это не бизнес! Это называется «семья»! Мне не нужны деньги, мне нужен человек, которого я заслужено смогу назвать «папой»! И если бы ты был моим папой, то знал бы, что чтобы утешить кого-то, его иногда нужно просто обнять! Обнять, а не заключать коммерческий договор!
— Ты… ты хочешь, чтобы я тебя обнял? — Руперт непонимающе посмотрел на моё злобное лицо.
— Может быть и хочу.
— Прямо сейчас?
— Возможно.
— А… э… как?
— Двумя руками, как ещё!
— Ладно.
Он завис, пытаясь распробовать вкус своего согласия.
— Да, я могу, — кивнул самому себе.
Он резким движением раскинул руки в стороны и выжидающе посмотрел на меня. Я приказала себе не смеяться, а пользоваться редкой возможностью. Высунула ноги из-под покрывала, перебралась ближе и очень осторожно припала к отцу.