Она замахнулась полотенцем, что прихватила с собой из кухни, и со всей дури ударила меня по лицу. Я не ожидала. Она никогда меня не била. Ни разу не поднимала руку — только оскорбляла.
Щёку обожгло огнём, в глазах потемнело.
Дальнейшее я запомнила смутно. На автомате метнулась в сторону письменного стола, отодвинула нижний ящик, схватила документы и побежала к выходу. Мама это увидела, замахнулась полотенцем, и, пока я проскакивала мимо, приложила его о мою спину.
Слёзы хлынули из глаз так неожиданно, что я едва не споткнулась и не полетела вниз по лестнице, рискуя сломать шею или позвоночник.
Всхлипнула, быстро вытерла слёзы костяшками пальцев, заметила ошарашенное лицо Кайла, выглядывающего из комнаты напротив, и начала быстро спускаться по ступенькам. Добежала до выхода. Хлопнула дверью.
Мать что-то кричала вслед — на это уже было плевать.
Я готова была ночевать хоть в мусорке с бездомными кошками, лишь бы больше не в этом проклятом доме.
Глава 7
Глава 7
У меня тряслись руки, я едва не выронила видеофон. Нервными движениями разблокировала гаджет, дрожащим пальцем начала выбирать нужные опции. Слёзы катились по щекам нескончаемым потоком, падали на экран, сенсорное изображение скакало туда-сюда.
Каким-то чудом всё же умудрилась ткнуть в нужный номер.
— Да? — Прошло гудков семь, прежде чем мне ответили на том конце трубки. Устало, нервно, будто его вырвали из сна.
— Прости, — всхлипнула. — Прости, пожалуйста. Я разбудила, да? — Нервный всхлип. — Мне нужен адрес отца. Я… я н-е з-знаю, г-где он ж-живёт.
— Что с голосом? — Его тон изменился мгновенно. Больше не было раздражения, только непонимание и лёгкое беспокойство.
— Н-ничего.
— Зачем адрес отца? — Начался настоящий допрос.
— П-просто.
— Просто? Что значит «просто»?
Я всхлипнула, оторвала видеофон от лица, чтобы он не слышал едва сдерживаемых рыданий.
— ЭРИН? — Он, видимо, позвал несколько раз, но различила я только последний — самый громкий.
— Всё хорошо, — выдавила тихо. — Адрес. Скажи, пож-жалуйста.
— Ты где? Что происходит? Что случилось?
— Ничего.
— Где ты?
— Нигде… адрес…
— Где. Ты.
Я огляделась.
— Не знаю. Я… я не знаю…
— Эрин. Успокойся. Объясни нормально: что происходит? Где ты сейчас?
— Я… я ушла из дома, — прозвучало с надрывом. — Ушла. И я… я иду. Я на какой-то из веток. Не знаю. Я… я не понимаю.
— Так. Оглядись, скамейка рядом есть?
Послушалась. Сделала всё, как он сказал.
— Есть.
— Сядь на неё. Никуда не уходи. Дождись меня. Поняла?
— Но…
— Поняла?
— … адрес…
— Поняла?!
— Поняла.
Он отключился.
— Эрин? — тихий голос заставил открыть заплаканные глаза.
— Ты меня нашёл, — удивилась.
— Я тебя нашёл, — подтвердил Эван.
Обычно я мало кого слушаю, и ещё меньше — кого слушаюсь, но руководитель моей стажировки был исключением из всех правил. И когда такое случилось? Он сказал найти скамейку. Я нашла. Он сказал никуда не уходить. Я никуда не уходила. Он сказал ждать его. Я легла на деревянную поверхность, свернулась калачиком и принялась ждать, закрыв глаза.
Не знаю, сколько времени в итоге прошло, но он меня всё-таки отыскал.
А я как раз успела выплакать всю горечь и обиду.
— Поднимайся. Идём. Давай-давай.
Его голос был мягким, успокаивающим. Он аккуратно взял меня за ледяные запястья и потянул на себя. Его ладони согревали.
Тихонько притянул. Сейчас на нём не было идеального костюма, только какая-то бесформенная рубашка — будто напялил первое, что под руку попалось. Я уткнулась в неё носом, чувствуя будоражащий мужской запах. Это был его запах, особенный, наполненный исключительными ферментами.
— Поехали, — шепнул он.
Его дом был таким большим… и таким пустым.
Я растерянно стояла посреди огромного холла, оглядывала изящную ультрасовременную мебель, платиновые шкафы, тумбочки, даже вазы, из которых кокетливо выглядывали искусственные цветочки. Мягкий ковёр, прозрачный столик, ароматизаторы на стенах, колонки в углу потолка, пляшущую голограмму костра. Я чувствовала, как пол с подогревом создаёт иллюзию тепла.
Всё в этом доме было иллюзией жизни.
А самой жизни не было.
В воздухе фантомно виделось, как Эван задерживается на работе, потому что даже в офисе чувствует себя уютнее, чем здесь. Как он возвращается в этот огромный дом, и не знает, куда себя деть. Разогревает ужин из готовых замороженных продуктов, быть может, заказывает еду из ресторана, но точно не готовит сам. Слышит собственные одинокие шаги, когда ходит по полу, поэтому тут теперь столько ковров. Думаю, здесь часто играет музыка, возможно, из колонок доносятся задорные звуки радио — это лучше, чем удушливая, безжизненная тишина.