Перевернувшись на живот, я посмотрела, что твориться в лагере. Бандитов где вырубило, там они и лежали. Видно, даже если тут из пушки пальнуть, они не услышат. Животные спали возле реки. Девушки лежали все в крови, голые и израненные. Они больше не шевелились и не кричали. Мужчины так же сидели кучкой, покачивая уставших детей. Отданный магический приказ не даёт им встать, чтобы хотя бы помочь девушкам умыться и одеться. Стараясь не шуметь, я выползла из своего укрытия. На меня смотрели с безразличием, не сказав ни слова. Вот и хорошо пусть молчат. Мне это как раз и нужно, чтобы было тихо.
Сделав глубокий вздох, я подошла ближе к первому бандиту, лежащему на моём пути. Это оказался тот рыжий парень, который просил о перерыве в городе. То, что я собираюсь сделать, мне не нравилось, но я не могла по-другому. Всю свою жизнь я не понимала убийц, презирала их, а сейчас я стану им. Стану убийцей. До этого всем и всегда я твердила только одно, как в мультфильме про кота Леопольда: «Давайте жить дружно!». За эту ночь эта фраза стала для меня чужой, не моей. Я перестала её понимать. Как? Как я смогу жить с ними дружно? Не смогу, только не я.
Присев на корточки, я вытащила нож из сапога бандита. Зажав его рот рукой, я вонзила ему нож вглубь черепа, между подбородком и горлом, резко, боясь передумать и тут же выдернула. Он только дёрнулся, открыл глаза и успел поднять руку, сжав её в кулак, но после резко обмяк. Пытаясь вымолвить хоть слово, но не мог, связки были порваны. Как лилась кровь, я не смотрела, шла дальше, бесшумно ступая к следующей своей жертве. Как лунатик, без звуков и мыслей ходила по лагерю, убивая одного за другим. Ни один из отряда не проснулся, даже не вздрогнул. Спали, так и не поняв, что защищаться уже поздно.
Эти чудовища не должны жить и не будут. Я не господь Бог и не имею права решать, кому жить, а кому умереть. Но я спрашиваю себя: почему у них есть такое право, почему они решают, кому жить, а кому умереть? Ведь если их не убить сейчас, они кого-то ещё изнасилуют, изобьют или убьют. Я лично себе это не прощу, а убив чудовище сейчас, дам жизнь невинному или тому, кого они ещё могут поработить. Да, может я смогу освободить этих рабов, а они помогут обустроиться в этом мире мне. Так я себя успокаивала над последним из убитых, руки тряслись.
Рабы не вмешивались, наблюдали молча. Девушки, приходя в себя, сразу отползали к мужчинам, стараясь не шуметь. Я ревела, смотря, как уходит жизнь. Я чувствовала себя грязным чудовищем. Бросив сумку и нож, ринулась к реке. Остановилась только тогда, когда оказалась в воде чуть выше колен. Упав на колени, больше не сдерживаю себя, реву в голос. Бью по воде руками от бессилия, а после с остервенением тру руки до скрежета, постепенно успокаиваясь. Смотрю вдаль, где заканчивается речка и начинается лес.
Сидя в воде, я не знала, что мне делать, как быть? Ведь я до сих пор не понимаю, где я. Почему я тут? И что мне ожидать за убийства? Могла ли я опуститься в своём мире до убийства? Ответ: «Нет». Я бы просто ушла, вызвав полицию, а после забыла. Я не знала, что можно вот так всего за сутки изменить свою жизнь.
Поняв, что полностью успокоилась и голова начала соображать, стала думать о том, как быть с телами, куда их прятать. У меня было несколько вариантов, как избавиться от тел – это сбросить в воду, закопать, оттащить дальше в лес. Надо это сделать быстро, пока ещё кто-то не приехал отдохнуть на поляну и не наткнулся на дивную картину с двенадцатью трупами, измождёнными рабами и неизвестной мной. А главное, нужно сделать так чтобы никто не узнал, что я тут была.
Встав, я вышла из воды. В утреннее время вода была холодной, что позволило разогнать сон и привести мысли в относительный порядок. Рабы меня удивляли, ей-богу, как куклы. Я бы на их месте от тел избавиться помогла, а после ещё сбежать попыталась, а эти же молча смотрят на меня настороженной пёстрой компанией. Назвала их пёстрой, потому что состоят из разных рас. От этого сочетания красок у меня начинало рябить в глазах, но им идёт. Если убрать побои, грязь и потрёпанный вид, очень красивая компания: дети, женщины или мужчины.
– Сколько вас? – задаю вопрос.
– Пятнадцать, госпожа, – ответил мужчина бархатным голосом.
Интересная внешность у него. Огромный парень с белой кожей, ледяным взглядом серых глаз и аккуратным прямым носом. Волосы белого цвета, спускающиеся чуть ниже плеч. Назвала бы его альбиносом, потому что очень снежная внешность, а самое главное, что меня умилило – это ушки, как у кошки, на макушке. Слегка опущенные, прижатые к голове и тоже белого цвета. Не удивлюсь, если у него такой же белый и пушистый хвост. Рубаху видно отдал девушке, так как щеголял с голым красивым торсом и босыми ступнями. Да, весь ходячий секс.