Тем временем возле ворот уже собралась приличная толпа зрителей, наблюдающая за открывшимся бесплатным представлением.
- Папка, ты скотина! – закричал уже Стэт, поглаживая меня по плечу, а увидев яйца в пакете, стал их кидать в дверь. – Ты посмотри, до чего ты довёл мамку, а она трудится, не покладая рук, чтобы нас прокормить, а ты вон в каких хоромах живёшь. Папка, она же действительно рожать собралась, помоги ты ей.
Тут дверь приоткрылась, и кинутое Стэтом яйцо попало точно в лоб появившемуся в проёме дворецкому, который в этот момент что-то хотел сказать. Но быстро передумав, закрыл дверь обратно, так ничего и не произнеся. Толпа возмущённо загалдела. А у меня что-то потекло между ног, и с плеском вылилось на кафель крыльца. Приподняв подол платья, мы со Стэтом удивлённо рассматривали, как по кафелю растекается жёлтая жидкость.
- Ой, я, кажется, описалась, – ответила я сипло, а в мыслях: «Надо уходить». – Ой, воды отошли, сына нам срочно нужно в больницу, – говорю, опускаю подол и направляюсь к воротам.
Стэт шёл рядом и поддерживал меня. Одной рукой облокотилась на его руку, а другой держала живот, который странно начал шевелиться, а по ноге так же продолжала течь струйка сока дыни. Народ удивлённо смотрел на струйку, которая тянулась за нами от самого крыльца. Оглянувшись, я заметила стоящего на крыльце хозяина дома, при том очень злого хозяина, а за нами уже шли двое его охранников. И у меня тем временем произошёл ещё один казус: отошли газы, что было слышно, наверное, и в дальней части дома. Но это только я и Стэт знали, что из фрукта отошли газы, а остальные же смотрели на меня удивлённо, открыв рот. А кто изначально хотел предложить помощь, отошли от нас на два шага назад. Даже охранники замерли в метре трёх от нас, странно смотря на мою пятую точку.
- Ой, кажется, я ещё и обкакалась, – просипела я, краснея и поправляя очки.
Стыдно-то как. И что же это за фрукт-то такой? Приеду домой, всех поубиваю. Вот стыдоба-то. Как хорошо, что меня под этими тряпками и не узнать. Зато толпа после такого казуса и близко к нам не подходила, расступаясь при каждом нашем приближении. А как только мы скрылись за поворотом, вслед раздался оглушительный хохот. Я же, красная как помидор, залезла на гуану впереди Севарната, а Стэт пошёл к Мио, который тоже ржал, как лошадь.
- Лина, что у тебя там? – спрашивает Севарнат, настороженно рассматривая мой шевелящийся живот.
- Ёжик! – рычу. – Самой бы узнать.
Мио и Стэт, не сдерживаясь, смеялись в голос, чуть не валясь с гуаны.
- Ничего смешного, Мио, не вижу, – бурчу. – Едем домой и побыстрее.
Дома я быстро приподняла подол платья и, развязав шарф, сняла подушку с дыней. А дыни-то нет, зато вместо неё, распустив крылышки, взлетела вверх бабочка. Окрасом похожая на бабочку «голубянка Икар», только размером она, наверное, с грача. И что-то мне подсказывало, что это она ещё маленькая и ей ещё расти и расти.
- Ах ты ж, проходимец, – прошипела Нои. Я же вздрогнула (никогда ещё не слышала, чтобы она ругалась) и перевела вопросительный взгляд на неё, как и все остальные. – Да один торговец мне акайо (дыню) продал, видно, одно с детёнышем попалось. А я ещё спрашивала: пустые ли они? Вот только пусть теперь мне попадётся, я ему это припомню.
- Это она была в той дыне, что на столе лежала? – спрашиваю, указав пальцем на остатки дыни.
- Пи-пи, – произнесла бабочка, начиная летать по холлу.
- Да, а это Шикра, они не выживают в городах, очень свободолюбивые, – указала она на бабочку.
- Вот и хорошо, что мы послезавтра едем в поместье. Значит, Квоаса, Шикра будет на тебе. Ты же у нас друида, вот и позаботься о ней до приезда в поместье, а там выпустим её на какой-нибудь луг рядом с деревней, пусть там и живёт. Стэт тебе спасибо за помощь, вот держи пять золотых, как и обещала, если что понадобится - обращайся, поможем, – улыбнулась, протягивая ему монеты.
- А вы в какое поместье собираетесь ехать? – спросил тот.
- В Лиловые рощи, – ответила ему.
- А возьмите меня с собой, – попросил тот. – Тут меня всё равно в скором времени в рабы заберут, а там хоть шанс есть другую жизнь начать.
- Если дашь мне магическую клятву в верности, и не будешь у нас воровать, то можешь поковать свои вещи, – улыбнулась парню.