Я на его слова облегчённо вздохнула, а потом вспомнила, что мы с Люсаном чуть-чуть не столкнулись в коридоре. Хотя вчера его принесли еле живого, не мог он так быстро подняться даже с помощью Арро. Я вскочила, побежала в лабораторию, где лежал Люс без сознания.
— Он приходил в себя? — спрашиваю Арро.
— Нет — ответил тот, погрустнев. — Я как понял, ты его видела?
— Да, в коридоре, но думала, что он просто не любит лежать в кровати, вот и ходит по коридору. Я же попросила его лечь назад в постель и сказала, что загляну к нему попозже, — ответила эльфу. — Вот блин, — вздрогнула я, когда увидела Люса перед собой. — Люс не пугай меня так, и не мог бы ты вернуться в своё тело, а? А то, видя тебя таким, если честно, мне становится страшно. Никогда не верила, что призраки существуют, а тут ты.
— Светлого дня, Лина, — посмотрел на меня тот грустно. — Лина, я прошу, отпусти меня, пожалуйста.
— Люс, почему? Зачем? — удивилась я его просьбе. — Прости, но может быть есть другой выход. Арро тебя вылечит, не переживай, вот увидишь, тебе нечего волноваться. Руки-ноги целы, подумаешь, побили немного, с кем не бывает.
— Он вылечит, но я не хочу. Лина, я устал, — произнёс он понуро. — Раньше я думал, что я смогу жить. Хоть так, но жить… чтобы ты меня поняла, мне нужно рассказать всё с самого начала. Ты расспрашиваешь всех нас, как мы жили до того, как встретили тебя, видно, пришёл мой черёд, — усмехнулся он, я же, сев на стул, стала слушать. — Одно время орков гнали отовсюду. Но мы смогли найти хорошее место в степи, где была плодородная почва, имелась питьевая вода и хорошие соседи под боком. Тогда нам так казалось, что они нормальные, но после того, как мы обжились, у нас стали пропадать дети. Вождь отправил мой отряд на поиски, и мы нашли их через некоторое время в одной из пещер уже мёртвыми, они были съедены деревьями. Деревья оказались хищными, которые питались один раз в году. Точнее, они оживали, находили пищу, запирали в себе и постепенно её поглощали. Одна из погибших тогда детей была моей дочерью. Мы сожгли эти деревья, а вернувшись, похоронили детей. Наследующий день на нас напали соседи, они убили пять женщин, тем самым сделав своеобразное предупреждение. Среди тех погибших женщин была моя жена. Они требовали убраться с их земли, иначе погибнут все остальные и всё это из-за урожая, который мы загубили. Оказывается, что деревья за одно живое существо выращивали плод желаний. Тогда-то мы и поняли, что это не простая случайность, и дети не по ошибке забрели в ту пещеру, а их украли, и специально отдали деревьям как подношение. Мы убили тех соседей, оставили в живых только детей и стариков, любой орк по обычаям наших племён имел право отомстить. После мы собрали вещи и покинули это злое место. Тогда у меня на руках остался годовалый сын. Началось опять скитание, только лет через пять, когда мы снова осели на новом месте, нас нашли родные тех, кого мы тогда убили. И снова началась война, после которой нас осталось всего двадцать орков. В той войне я и потерял сына, которому было на тот момент восемь лет. Нам ничего не оставалось, как присоединиться к другому племени, иначе дети, которые остались среди нас, просто бы не выжали. Все стали жить дальше, просто забыв о тех днях. Время лечит, но не мой отряд, мы не смогли забыть. Мы оставили своё племя и начали искать другие поселения, где приносят детей в жертву. Ты не поверишь, но мы на тот момент нашли таких деревень не меньше пятнадцати. Что произошло дальше, думаю, ты уже и так поняла, — закончил он рассказ. Я же сидела как пришибленная и находящаяся всё в том же рассказе. Ясно же, их нашли и сделали рабами. — Теперь скажи мне, зачем мне жить? Надо было изначально выбрать смерть. Многих из моего отряда продали на бои. Я думал, что смогу их найти, и мы продолжим искать поселения, в которых творится беспредел. Только это было невозможным. Оказывается, мы действительно вещи, которые и слово не могут сказать без дозволения хозяина.
— Это не так, Люсан, я же вам многое разрешаю. Да, это тяжело, но для меня вы не вещи, — произнесла я, шмыгая носом. — Вы — моя семья, а семью не бросают, — говорю я, подходя к нему. — Спроси любого из нас, всех нас потрепала жизнь. Да, кого-то больше, кого-то меньше, но никто не остался прежним. Да, ты потерял семью, но это не значит, что и ты не сможешь полюбить снова, неужели тебе никто не нравится или ты до сих пор любишь свою жену? Неужели тебе не охота ещё раз подержать на руках своего малыша?
— Люблю? — спросил он, задумавшись. — Я уже не знаю, что это такое. Я любил — да, детей любил, а сейчас не знаю, скорее всего, нет. Я запрещал себе испытывать какие-либо чувства к кому-нибудь, ведь это больно — терять кого-то. Очень больно.
— И не сможешь снова полюбить? — интересуюсь.
— Люс, нет, пожалуйста, останься, я не смогу без тебя, — произнесла Оди, всхлипывая за моей спиной, я обернулась к ней. — Ты же меня оберегал, когда и мне уже хотелось наложить на себя руки. Говорил, чтобы я боролась, а ты… ты что, сам сдался? Неужели тебе наплевать на меня? Узнал о своём отряде и решил — всё, ты никому не нужен. Севарнат тебя вернул, а сам там остался и как обещал, не вернулся, а ты умереть? Неужели тебе всё равно, что он ради тебя, можно сказать, своей жизнью пожертвовал? А ты сдался как последний трус, — высказав это она, выбежала из лаборатории.
Я же смотрела ей в след и сама понимала, что если кому-то незачем жить, то нужен предлог, чтобы найти какую-то цель в жизни, а иначе ты только подтолкнёшь его к пропасти, я же решилась на ещё одну попытку переубедить его.
— Люс, она тебя любит, — произнесла, поворачиваясь к нему, и замечаю его растерянный скептический взгляд. — И видно, давно. Отпусти прошлое, его не изменить, но из-за него можно потерять настоящее. Да, ты не хочешь забывать семью, но ты и не забудешь. Она всегда будет в твоём сердце. И никто не будет просить тебя об этом, но это не значит, что ты не можешь открыть своё сердце ещё для кого-то. Оди, например. Она тоже, скорее всего, кого-то потеряла, неужели ты оставишь её? Неужели у тебя не осталось ничего, что бы ты хотел сделать в этой жизни? Родить ещё одного ребёнка, — улыбнулась ему ласково, а после перевела разговор. — Я купила поместье, оно полностью развалившееся, но что мешает нам его восстановить и жить семьёй? Своей семьёй. Построить свой домик с камином и приходить друг к другу в гости, найти работу по вкусу. Если ты об этом не мечтаешь и ничего не чувствуешь к Оди, и тебя больше не прельщает жизнь с её тёмными, и светлыми сторонами, то дою слово, я отпущу тебя, но это будет завтра, а сейчас я оставлю тебя подумать. Хорошенько обо всём подумать, — вставая, выхожу из лаборатории не прощаясь.
Переведя дух, я прошла на кухню, где все сидели, уткнувшись в свои тарелки.
— Мио и Эмиль, я жду вас в кабинете, после завтрака хочу с вами поговорить, — попросила я, самой сейчас и кусочек в горло не полезет.
День начался не лучшим образом, надеюсь, хоть вечер будет хорошим, и я верну Сева. Так, а ну отставить пессимистический настрой, верну обязательно, верну и прикую наручниками к себе, чтобы и лишний шаг без меня не мог сделать. Улыбнувшись, я направилась в кабинет. Обойдя его по кругу, я задумалась о том, как я могу вытащить Сева. Не могу же я устроить взлом с проникновением? Я-то пройду и уйду незамеченной, я же хамелеон, но у Севарната нет такой способности, а им рисковать не хочу.
— Можно, — произнёс Мио, входя вместе с Эмильеном и Сояном.
— Да, проходите, — попросила я, садясь в кресло. — А тебя, Соян, я не звала.
— Я понимаю, что ты на меня обижена, но я никуда не отпущу тебя одну, — произнёс он почти по слогам.
Решила перестать обращать на него внимания, а то больше времени потрачу на этот бессмысленный спор, а мне ещё многое нужно выяснить и сделать, и всё это до вечера. А на разговор с Сояном ещё будет время, сейчас для меня важнее Севарнат.
— Расскажите о том, что нашёл Люсан, — попросила я.
— Они с Леорием нашли один адрес по улице Тернистой, дом двадцать восемь, в секторе Хост. Дом принадлежит рису (князю) Парсонсу Тирсту Разински, который каждый вечер проводит в том доме бои без правил. Набирают для этих боёв в основном рабов, обещая им свободу. Приходят посмотреть на такие бои с самого верха, ставки делают по-разному, как на победителя, так и на проигравшего. А кто-то даже пытается угадать время, сколько боец продержится на ринге. За одного бойца сумма может достигать в несколько тысяч золотых. Леорий с Люсаном нашли, как проникнуть в такой дом, но так как мы с Леорием расстались не лучшим образом, Люс решил пойти туда с Эмильеном и проверить, что там происходит.