Семён задумался, затем сокрушённо качает головой: — То-то я заметил, пара факелов исчезла. Но зачем он их взял и завернул в шкуры? Как бы беды не было, — мой друг поднимает на меня испытующий взгляд.
— Всё ясно, загуляли дети, собирайся, есть у меня предположение, полезли они в пещеру у водопада.
— Там подземная река, вглубь не пройдут, — неуверенно произносит Семён.
— Я того же мнения, наверное, купаются в озере, больше ходов нет, те, которые на подъёме, замурованы. А знаешь, что я подумал, а не прихватить ли нам бухту верёвки и четыре факела, — неожиданно даже для самого себя говорю я.
— Зачем? — посуровев лицом, спрашивает друг.
— Честно? Сам не знаю. Почти сто процентов, они у водопада.
— Почти сто процентов?
— Не придирайся к словам, всё будет нормально. Одно непонятно, зачем они факела в шкуры завернули, плавать с ними, что ли будут?
— То-то и оно, нелогично всё это, — совсем поник Семён.
— Да что вы выдумываете, сами себя накручиваете, — встрепенулась Лада, а сама уже поглядывает на Соколика.
— Сами съездим, — я понял её мысли.
— Тогда к Яне, может они у неё, — Лада решительно снимает со стены седло.
Выехали, молча, нехорошее предчувствие зачем-то грызёт душу. Гоню от себя плохие мысли, но они гнездятся в голове как навозные мухи. Постепенно с шага мы переходим в галоп и к месту подскакали, заставив вспотеть, наших жеребцов.
Из пещеры входит и выходит народ, это весьма оживлённая дорога, ведь она связывает Град Растиславль с морем и первобытным лесом. Здесь проходят маршруты купцов, ею пользуются охотники и военные. В своё время извели членистоногое, что доставляло нам столько хлопот, поэтому дороги почти безопасны, разве, что лихие люди иногда нападают на обозы, да люди Вилена Ждановича иной раз щупают нашу оборону.
У пещеры пост, он не основной, больше нужен для сохранения порядка на местном уровне, главный пост — укомплектованный кадровыми военными — у ворот Титанов. Далее располагаются казармы нижнего уровня, и производится охрана всей прилегающей территории по всем правилам военной стратегии.
Молоденький офицер, не показывая вида, что удивлен, отдаёт честь. Конечно, я редко выезжаю без сопровождения, но часто нарушаю это правило, не раз князь Аскольд высказывал моему легкомыслию свой негатив, но я неисправим, очень уж люблю свободу, хотя он прав, могу за это поплатиться, народ разный, есть субъекты, мечтающие расправиться со мной. Самое главное из-за чего меня иные не любят, запрещаю воровать и употреблять спиртное. Мне не нужно доказательств о честности заработанных материальных благах, если они не в состоянии обосновать их приобретение: забыл как, не помню где, но работал в поте лица — не катит, кто им запрещает заниматься простейшей бухгалтерией. Несомненно, кто и попадает под горячую руку незаслуженно, несправедливо, как всякая революция, а это революция идейного образа жизни, ломки выработанного веками сознания, предусматривает жертвы. Ведь и я в своё время давал пакетики благодарности различным чиновникам, где-то пытался взять больше, чем положено, система заставляла. Сейчас, главное, уметь подавить в себе жалость и беспощадно изводить «правозащитное» движение. Во-первых, они больше преследуют свои интересы, а во-вторых — законностью пусть занимаются профессионалы.
В нашем государстве нещадно наказывают: за воровство, хулиганство, брак на работе, прогулы, нецензурную брань, пьянство, клевету и т. п. Ловлю себя на мысли, может у нас диктатура? Вдруг, когда-нибудь, некий классик напишет, как тяжело было жить при Великом князе Никите Васильевиче. Никакой свободы! Ни ругнёшься, ни напьёшься, женщине не нахамишь.
Прыгаю с коня, жму руку офицеру: — Как обстановка, эксцессов нет?
— Сегодня тихо, а вот недавно, через нижний пост Вася Христос, сидя на ишаке, пытался прорваться в город, не пустили, ни его, ни его апостолов.
— Давно о нём не слышал, — в ответ на улыбку офицера я мрачнею. Вася Христос резко поменял свои заповеди, они стали вроде такими правильными, доступные простому люду. Но всё равно, что-то в них не договаривалось, чувствуется, за ним стоят умные люди, а их цели, очень «правозащитные». Очевидно, у них есть план, с помощью Васи Христа, внести у нас смуту, поднять недовольных и, незаметно отобрать власть. Нет, такие гости для Града Растиславля, всегда персоны нон грата.
— А, юродивый, — отмахивается офицер.
— Не скажи, — качаю головой я, — запомни, он опаснее лазутчиков императора Вилена Ждановича.