— Да, — кивнул майор. — Мы должны проконтролировать, чтобы комплекс встал на нужное место, мы должны проконтролировать его работу, мы должны проконтролировать гражданских. Если все пойдет по плану, никаких затруднений не будет.
— Надеюсь… уровни допуска останутся прежними?
— Уровни допуска уже обновлены, но никакой критически важной информации по текущему заданию или облачникам вы не получите до возвращения на Барнард. Только то, что может пригодиться в работе.
— Облачники, значит.
— Это официальное название.
— А кто такой наблюдатель? — не выдержал я. — Вы сказали, что это он обнаружил излучение.
— Все данные уже в твоем чипе. Текущий статус, коды для связи, доступные команды. Разберешься.
— Ясно.
— Еще вопросы есть?
Наступило молчание. Лично у меня вопросов было множество, но я резонно предполагал, что обещанная майором база данных содержит ответы на большинство из них, поэтому не спешил лишний раз открывать рот. Судя по всему, другие члены команды считали точно так же.
— Хорошо. У вас есть неделя субъективного времени для того чтобы выучить легенду, разобраться в ее нюансах и освоить необходимые для работы знания. Если возникнут сложности, можете обращаться ко мне.
Вернувшись в каюту и проверив свой текущий статус, я узнал, что на время командировки мне присвоено звание лейтенанта. Уровень допуска к секретной информации также повысился, однако на практике это почти ничего не изменило — планета осталась за пределами досягаемости, а в корабельной сети действительно важные документы отсутствовали. Зато стала доступной короткая справка о наблюдателях — узнать про людей, столетиями напролет контролирующих дальние рубежи Федерации, было действительно интересно. Я добросовестно изучил этот раздел, уточнил характеристики нашего перелета, просмотрел личные дела сопровождавших нас инженеров, а затем собрался с духом и начал изучать легенду.
Информации оказалось много, но вся она была четко структурирована и дополнена пространными комментариями аналитика. Для начала мне предлагалось уяснить, что ядро нашей команды уже давно работает на господина Кристенсена и занимается техническим обеспечением его деятельности, следом шел подробный рассказ о том, каким образом никому не известный паренек с Веги-четыре смог пробиться в университет одной из крупнейших федеральных корпораций и получить должность стажера в самой корпорации, а затем начинались детали. Множество деталей, касавшихся учебы, работы и личной жизни. Разрабатывавший легенду специалист явно учитывал каждую мелочь — придуманная им история была полностью основана на моей реальной жизни, запомнить ее не составляло никакого труда, однако в результате я превращался в абсолютно другого человека.
Молодой инженер — подающий большие надежды, старательный, трудолюбивый, но не хватающий с неба звезд и все время находящийся в тени более амбициозных коллег. Скромный, неразговорчивый, немного замкнутый. Этакая белая ворона, откровенно стесняющаяся своего провинциального происхождения и постоянно упускающая возможности для карьерного роста. Тот самый персонаж, которого без опаски пропустит любая служба безопасности. Идеальный образ, созданный для одной-единственной цели — попасть туда, куда закроют доступ всем остальным.
Я вспомнил слова капитана Алавеса, после чего увидел очередную заметку — неизвестный аналитик решил сообщить о том, что по умолчанию моя роль является второстепенной, а выполнять работу штатного агента мне придется только в случае форсмажорных обстоятельств. Такой вариант развития событий меня по-прежнему не радовал, но логика действий куратора была вполне ясна — выбирая между завершением миссии, отсутствием на планете контролирующего лица или же наличием в этой роли вчерашнего курсанта, любой здравомыслящий человек предпочел бы именно третий пункт.
Пока я разбирался со списком обязательных для изучения документов, вектор гравитации начал изменяться — корабль готовился к разгону и корректировал свой курс в соответствии с заданной траекторией. Еще через полчаса маневр закончился, а по корпусу стали распространяться вибрации — включился главный двигатель. Компенсировать его работу получалось лишь частично, отголоски перегрузок время от времени дотягивались до моей каюты и сбивали с толку вестибулярный аппарат, но явление оказалось достаточно стабильным, так что к нему в конце концов удалось привыкнуть. Я растянулся на кровати, включил тихую классическую музыку, после чего заново окунулся в океан инженерных терминов и увлекательных жизненных историй.