Дальше идти не было смысла – было слишком темно и слишком опасно. Но, пройдя все-таки еще немного, мы увидели невдалеке неясный огонек, который так и манил нас к себе. В душе всплыла надежда, что мы, наконец, нашли деревню, но здравый смысл подсказал, что в таком случае огоньков было бы больше.
— Хель, посмотри, там что-то есть! Пойдем, может там костер или хижина! — сказала девочка, начав даже подпрыгивать на месте, порываясь побежать к огоньку. Она схватила меня за подол плаща и потянула. Но я не дала ей бежать необдуманно вперед, крепко держа за шиворот.
— Стоять, бояться! Надо сначала узнать, что там за огонек. А потом уже рваться к нему! Я лично еще хочу жить. — сказала я, пытаясь успокоить Маки. При этих словах, девочка сразу скисла и перестала вырываться из моей хватки, опустив голову и даже шмыгнув носом. Я погладила ее по голове и взяв за руку повела вперед. Мы осторожно крадясь, шли к свету, который был виден впереди нас. Такие меры предосторожности были обязательны, ведь этот мир больше походил на сказку, но и в сказке есть место ловушкам и опасностям.
Глава 5
Пока мы шли, Маки крепко сжимала мою руку и жалась ко мне. Я старалась ободрить девочку как могла. Пройдя еще немного, мы вышли к одинокой избушке, где в ставнях горела лучина, даря призрачное желание войти и погреться около нее. Избушка была маленькой, неказистой и какой-то кособокой. Крышу покрыл мох, а крыльцо заросло травой.
— Хель, а Хель. — сказала Маки, подергивая меня за плащ и привлекая мое внимание. — Давай зайдем! Добрые люди не погонят.
— А что, если там нет добрых людей? — спросила я. Но увидев, как на глазах у Маки опять возникают слезы, я вздохнула и сказала: — Шучу я, пойдем постучим.
В своих словах я сомневалась, но не хотелось расстраивать Маки еще больше. Я очень устала. Избушка в чащобе навивала мысль о бабе Яге и пряничных домиках. Мысленно перекрестившись, я постучала в дверь, но никто не ответил. Тогда Маки толкнула дверь и она неожиданно, со скрипом, открылась. Мы вошли внутрь.
Внутри было тепло. Домик выглядел очень бедно и заброшено внутри, но это было все равно лучше, чем спать под кустом в лесу. Я осмотрелась. На печи висели засушенные травы и ножи. В горнице был один старенький стол и лавки к нему. На столе стоял кувшин с водой, блюдо с яблоками и та самая лучина, которую мы видели в окне. На лавке была постелена перина. Маки быстро подбежала к кувшину, спотыкаясь на каждом шагу, и глотнула воды прямо из горлышка. Сразу видно, насколько устал ребенок. Мне же было не по себе, так как дурные предчувствия терзали сердце. Я попыталась представить, каковы хозяева этого домика, но в полупустом домике не было ни намека на личность его жильцов.
Сказав девочке ложиться, я села сторожить ее сон, боясь уснуть самой.
Не знаю, сколько времени прошло, но усталость брала своё, буквально с силой пихая меня в объятья Морфея. Сон потихоньку одолел меня, и я впала в коматозное состояние, когда, казалось бы, спишь, но каким-то седьмым чувством осознаешь реальность. Мне потихоньку начали видеться тени, обрывки речи. Всё смешалось в калейдоскопе картинок и звуков. Говорят, что именно в таком состоянии человеческое подсознание более открыто для внушения. Не знаю.
Именно через этот странный полусон я услышала, как скрипнули ставни. Кто-то вошёл внутрь. Вошедший пытался ходить тихо, и я понимала, что мы с Маки больше не одни в доме, но Морфей не хотел отпускать добычу, которую поймал совсем недавно. Тем временем тихие шаги приблизились ко мне, пришедший, явно изучал незваных гостей. Я почувствовала, как кто-то нежно прикоснулся к моей коже, и гнилой запах вмешался в калейдоскоп сна. Кто-то тем временем отошёл от меня и начал заниматься своими делами. Вдруг я услышала металлический звук, но… Проснулась я только от того, что по моей ноге пробежало что-то юркое и неприятное, от чего избушка потрясся диким ором. Маки тут же проснулась и заорала за компанию. Я открыла глаза, и мой крик перешел на совершенно новый уровень громкости.
И было, от чего орать. Передо мной стоял полуразложившийся труп с почерневшей кожей, которая свисала ошметками в особо потертых местах, и свалявшимися остатками длинных волос. На мои манипуляции труп поднял уродливую голову и уставился на меня. В его глазах блестели голодные искры, а руки стали точить ножи еще быстрее. Это чудовище радостно скалилось, предвкушая вкусный обед. Мой крик прервался, и я хотела отскочить куда подальше, но тело не двигалось. Труп заговорил.
— Ну вот, голубки, попались! А каков улов сегодня, а! Мяско нежное, девичье, само ко мне пришло. Да еще ребенок в придачу. Ох, улов… На долго хватит! Что затихли? Аль двигаться не можете? Правильно, правильно! Сначала мелкую съем, потом тебя, девка. Вон в тебе сколько мяса! — прошепелявила нежить своим полуразложившимся ртом.
С края синей губы нечисти противно капала слюна на обрывки ее одежды. Но я оскорбилась не этим, а ее словами про мою внешность. Ну знаю я, что не классическая супермодель, но хоть чувство такта иметь надо. Чай, покрасивее этой мисс зомби буду. И не важно, что передо мной труп и что он собирается меня есть. Манеры — они и в древней "Русии" манеры.
— А не кушать нас, ну никак? — Я попыталась немного подвигаться, но невидимые мне путы держали крепко. Осталось заговорить нежити зубы и придумывать план действий. — Может, лучше в салочки поиграем? Говорят, аппетит увеличивается только от физических нагрузок.
— Вы моя добыча. Молчи лучше и смотри, как я мелкую жрать буду.
Маки на этих словах заплакала, явно не надеясь на спасение. Дело плохо, нужно что-то придумать побыстрее. Винтики в моей голове завертелись с тройной силой, я обдумывала план действий. Планы были глупыми, поэтому я решила импровизировать.
— Слушай, дорогая, послушай, что я тебе расскажу. В мире есть один бог, покровитель всех неживых. И как мне рассказывали, он дал своим детям особый дар. Когда они режут и едят мясо в полнолуние, они получают прибавку силы и становятся похожи на людей. И мясо становится просто волшебным!
— Да? Не знала. Не знала… — нежить выглянула в окно и радостно улыбнулась. – Ой, как вовремя, вот и полная луна из-за туч выглянула! Удача, какая удача.
Я чуть не сплюнула от досады, ведь когда мы сюда шли, луна не была видна. Может быть, она еще не взошла, или действительно тучи закрывали ее. Надо же было так проколоться. Но это могло бы сработать. Хотя бы немного времени нам дало бы. Теперь нежить с еще большим рвением стала точить ножи.
— По новому закону для нежити, съеденному положено по одному последнему желанию. Ты об этом слышала? – Нежить перестала точить ножи, и повернулась ко мне. — Маки еще ребенок, то я пожелаю за нас двоих.
Девочка как-то обидчиво шмыгнула носом, но у меня уже возникли некоторые мысли на этот счет.
— А что желаешь? Отпустить вас не отпущу, даже не просите, а по мелочи выполню, раз таков закон новый.
— Ты сними заклятие с девочки, пусть хоть умрет свободной. Все равно у нее сил не хватит сбежать. — При этих словах Маки даже удивилась и перестала шмыгать носом. Странное, конечно, желание. — У нас есть поверье, что если связанным умираешь, то боги не примут твою душу. А для человека душа — это все.
— Ладно, сделаю. А что ты для себя желаешь?
— Ты пересади меня к лучине, хочу перед смертью погреться. — Конечно, хочу. Надо же косточки перед смертью отогреть так, чтобы никогда уже не замерзли.
— Хорошее желание. – Нежить взяла меня за воротник, сняла со скамьи и посадила ближе к лучине. Потом взяла девочку за руку и освободила ее от заклятия. Маки, почувствовав хоть какую-то свободу, тут же стала пинаться и кусаться, стараясь освободиться из цепких рук нежити, которая тут же потащила девочку к столу.
Что я делала в это время? Я уже говорила, что занималась айкидо? Мой отец был настойчив в своем намерении научить меня защищаться, считая, что я могу стать легкой добычей для его врагов. Занимаясь боевыми искусствами, я очень быстро вошла во вкус и даже достигла черного пояса и четвертого дана. На тренировках нас также учили медитации и управлению внутренней энергией. Мне это хорошо удавалось, и я всегда гордилась этим перед другими. Вот теперь настал час Х, который покажет, насколько хорошо медитация действительно может пригодиться в жизни.