А уже когда смыл пену, чуть прикоснулся губами к его плечу, поражаясь нежности кожи. Элианор, наконец, не то успокоился, не то расхрабрился. Сам повернулся и легонько мазнул своими губами по моим.
Я же понял, что стесняться уже не нужно. Приобнял за плечи мужа и увлек в первый поцелуй. Но все равно чувствовал, что тело Элианора напряжено.
– Мы ничем не будем заниматься, кроме ласк, – уговаривал я парнишку. – Только потрогаем друг друга.
И в подтверждение своих слов провел одной рукой по боку, смещаясь к самому интимному. Между прочим, нащупал там такое, что косвенно мне подтвердило, что возражать против ласк муж не станет.
Я же нахально обхватил его ствол и сделал поступательное движение. Потом все же оторвался от губ и заглянул супругу в лицо. Тот вообще-то уже не выглядел таким робким, как когда зашел в ванную. Ротик так и остался чуть приоткрытым, а тихий стон подсказал мне, что секс у нас сегодня будет. Пусть и такой, немного подростковый. Но, кажется, у Элианора раньше и этого не было. И снова он потянулся к моим губам. А я активнее начал ему надрачивать.
Муж тем временем чуть повернулся, и вот уже чья-то ладошка начала искать под водой мое достоинство. Между прочим, у меня нормального секса давно не было. Так что застонал я не в пример громче.
А потом мы уже дрочили друг другу, ни на что не отвлекаясь. Взбили пену чуть не на полметра и подняли приличную волну в ванной. Зато и оргазм у обоих получился оглушительным.
Я даже сказать ничего не мог в течение нескольких секунд. Но это и не требовалось. Муж так трепетно прижимался ко мне и подрагивал всем телом, что все эмоции были понятны без слов.
Но все же ванную мы через пару минут покинули. Халатов у меня хватало, и один из них вполне подошёл Элианору. Я же снова им залюбовался. И даже пришла мысль о том, что ему чрезвычайно подойдет кимоно. И именно в женском варианте.
Потом уже, когда расчесывал и сушил гребнем его волосы, прикидывал, что и прически, как у тех же гейш, идеально оттенили бы необычную красоту Элианора. Кажется, я влюбляюсь все больше и больше. Но и парнишка явно испытывал ко мне определенные чувства.
– Я буду тебе хорошим мужем, – шептал он уже в постели. – Я послушный и никогда тебя не расстрою.
– Мне не нужен послушный муж, – чмокнул я его в щеку. – У нас равный брак. Хочу не только любовника. Но и друга.
– Я буду, буду, – заверял Элианор. – Ты такой замечательный, такой красивый. Ты мог взять любого на том балу, а выбрал меня.
– Потому что ты там был самой большой драгоценностью, – отдарился я ответным комплиментом.
Так, с взаимными признаниями, мы и продолжали неспешно ласкать друг друга до середины ночи. И только потом уснули.
========== Часть 16 ==========
Утром снова любовался на спящего мужа. Его коса чуть растрепалась, и этот контраст черных волос и матовой белизны кожи смотрелся потрясающе. А чуть припухлые от поцелуев губки хотелось снова и снова целовать.
Но вот ресницы мужа дрогнули, он, проснувшись, открыл глаза и сразу засиял счастливой улыбкой.
Хочу. Хочу каждое утро просыпаться вот так, ловя на себе взгляд этих изумительных глаз. Так что немедля наклонился и одарил Элианора поцелуем.
– Пора вставать? – поинтересовался он.
– Наверно. У нас сегодня много дел. Да и друзья захотят нас поздравить.
– Твои друзья?
– Соседи на нашей улице.
– Ты лорд, но общаешься с простыми людьми и живешь в простом доме, – заметил муж.
– Я такой, привыкай.
– Мне все нравится. Твой дом замечательный.
– Наш дом, – чуть щелкнул мужа по носу и действительно стал выбираться из-под покрывала.
Одеваться не стал. Только накинул халат и поспешил вниз. Зная Ларизу, я предположил, что ночью она тоже не спала. Так и оказалось. Наряд для Элианора уже лежал в гостиной на стуле.
– Пока только брюки и рубашка с жилетом, – пояснила Лариза, выглянув из кухни.
– Шла бы ты отдыхать, – укоризненно покачал я головой. – Нам на завтрак кренделей хватит.
– Так то на завтрак. А Боб уже столы выставляет перед трактиром, – кивнула Лариза на окно. – Я биточки мясные пожарю. Да и овощи поставила тушить.
– Ладно, – махнул я и, прихватив одежду для мужа, поспешил наверх. Тот как раз закончил туалетные дела и кутался в банный халат, что я выдал ему с вечера.
– Вот, держи, тебе уже пошили одежду, – пояснил я и раздвинул двери гардеробной. – Выделю тебе для одежды половину.
– У меня столько нет, – отозвался муж.
– Лариза пошьет, или ты сам, – отмахнулся я. Пока же положил тот узелок, что мы забрали в гостинице, на полку.
Сменил сам одежду, подождал, пока Элианор полюбуется на себя в новом одеянии, и уже не мешкая потащил мужа завтракать.
– Марк с утра сам заносил крендели, – пояснила Лариза. – Очень уж хотел посмотреть на супруга господина. Да я его прогнала, чтоб не шумел. Но вскоре все соседи соберутся.
После этой фразы Элианор как-то сразу сник.
– Что такое? – не понял я и провел по щеке.
– Датанцев не любят, – прошептал муж.
– Это датанцев, а ты родился в Роме и мой муж, – отмахнулся я от надуманных проблем.
Собственно, так и получилось. Боб с женой хлопотали вокруг Элианора, сокрушаясь, что господин Юлий сам худенький, а муж у него еще стройнее, но кушать обоим стоит получше. Кажется, из всех соседей только старик невзлюбил Элианора.
– Раскосое отродье, – зло сплюнул старик. – Помню, мальцом был, так отец у меня знатно тогда покрошил косоглазых. – И уже после этих слов пожилой мужчина ушел к себе, оставив за столом неловкое молчание.
– Мой муж романец по происхождению. Он полукровка. И обижать его я не позволю, – жестко обозначил свою позицию.
– Да что вы, господин Юлий, – отмахнулся Марк. – Этих датанцев в столице хватает. Мы привыкли. И вашего мужа не обидим.
– А как получилось, что ваша матушка за романца замуж вышла? – поинтересовался Боб.
– Если знаете, пограничная Южная река всегда была объектом спора, – начал пояснять Элианор. – Вот наши королевства и договорились, что земли на вашем берегу в районе Тимского леса будут романскими. Хотя родители моей мамы оспаривали это. Но потом передали её в качестве приданого. Считалось, что в дальнейшем я стану наследником и владельцем спорной территории. Только мама умерла при родах, – грустно закончил муж.
– Или ей помогли умереть, – покачал головой Боб. – Да и тебя без приданого, судя по всему, оставили. – Сразу просёк ситуацию пронырливый трактирщик.
То, что это так, я подтвердил, не став рассказывать о той участи, что ждала Элианора в том случае, если бы я не приметил этого красавчика на балу.
Посиделки с соседями закончились ближе к вечеру. Элианор напросился к Ларизе в студию посмотреть, как она шьет.
Я тем временем обошёл еще раз дом. Слазил на чердак. Прикинул, какой объем работы дать бытовикам. Смысла выделять для себя только один отдельный закуток на чердаке не было. Проще отделать все помещение. Утеплить и перепланировать. Вдруг когда мне еще понадобится место? Потом устрою себе отдельный угол, когда весь чердак будет готов. Но и насчет пристроя стоило серьезно подумать.
Позже забрал Элианора, пригрозив Ларизе отобрать машинку, если она не пойдет отдыхать.
Этой ночью мы с мужем дальше ласк и поцелуев не продвинулись. Я не спешил. Куда торопиться? А вот напугать или как-то поставить в неловкое положение Элианора мне не хотелось. Он так доверчиво отвечал на мои поцелуи, что у меня в груди растекалось какое-то непонятное чувство. Хотелось затискать, прижать к себе и не отпускать. Мы знакомы четвертый день, а кажется, я знаю его вечно.
Мы лежали в объятиях друг друга и болтали почти до утра. Расспрашивал Эля о его жизни дома. Сам о себе не так чтобы подробно распространялся. Но о том, что я артефактор, сказал.
– Я скрываю это, – поделился с мужем. – Совершил один поступок. А после одна ложь наложилась на другую. Отчего-то стало стыдно, что эти бесхитростные люди верят мне.