— Да, — нехотя ответил Ворх, я почувствовала его явное недовольство. — Это одна и та же тварь. Видимо, она была русалкой, Андреем, а теперь и здесь побывала…
Я поежилась, почему-то вспомнив серое лицо с темными провалами глазниц из своего видения.
— Что тебя так напугало? — тут же обернулся магистр.
— Ничего, — я снова вспомнила, что он меня чувствует, и смутилась. — Когда Вередан, ну или не он, показывал мне свою загадочную суть событий, я видела что-то странное, отдаленно похожее на гуманоида в воде. Такое серое, полностью лысое, с абсолютно черными прозрачными глазами, будто глазницы пустые, — я поднапряглась, стараясь вспомнить все подробности, — с четырехсуставными конечностями, когтями и клыками. Даже не знаю, на обоченя чем-то похож, но крупнее и серый.
— Полиморф.
Я опешила. Такого я точно не ожидала. Нам всего пару слов о них сказал магистр Урлик на расоведении, сославшись на то, что они давно вымерли, и мы все равно никогда их не увидим.
— Они вымерли, — напомнила я. Так, на всякий случай.
— Значит, не все, — хмыкнул Ворх. — Пойдем, надо вызвать Риена.
— Очень надо, — кивнула я. — У меня к нему тысяча вопросов.
И тут же ко мне прилетело раздражение.
— Да, я бы тебя спросила, но ты же молчишь, на все мои вопросы только слово «ничего» вспоминаешь! — разозлилась я. — Так что нечего возмущаться! Мне, между прочим, даже не к кому теперь сходить поплакаться из-за тебя! Издевался еще! «А если я скажу тебе, что он оборотень?» Так что же не сказал?!
— Извини, — раскаяния, однако, я ни капли не заметила, только какую-то мрачную решимость.
— Да иди ты со своими извинениями лесом! — я поднялась и сама пошла лесом, показывая пример. Ну и к дому направляясь заодно. Нужно переодеться, да и в целом привести себя в порядок, а то я уже явно похожа на умертвие, особенно с этим порванным заляпанным кровью платьем. Будто из могилы в нем вылезла, а потом еще неделю по лесу шла, не разбирая дороги.
Первыми на пути в лесу, как ни странно, встретились братцы-некромантцы, шарахнувшиеся при виде меня в сторону, но потом опознавшие и бросившиеся уже навстречу.
— Герка! Ворх! Вы где пропадали так долго?! Вас все обыскались!
— В гости ходили, — буркнула я.
— Ага, и под дождь опять попали? — передразнил Ири. — Под кровавый, видимо.
— Что с вами такое случилось? — не поверил и старший брат.
— Ничего, — ответил Ворх, но тут же осекся, бросил на меня раздраженный взгляд, так как я уже готова была прокомментировать его «ничего». — Прогулялись в гости к старому знакомому Геры в соседней стае.
— Это стая вурдалаков, что ли? — удивился Ари. — У вас такой вид, будто вас через мясорубку пропустили.
— Нет, медведей. В смысле, это медведей там кое-кто через мясорубку пропустил, — хмыкнула я. — Все в порядке, ребята, не переживайте.
Айна была в еще большем ужасе, увидев нас. Она долго причитала, что мы двое безмозглых детей, которых и за порог выпускать нельзя, что это именно из-за нас она поседела, и что отец Ворха повторно умер бы, если бы только увидел нас сейчас.
Мы терпеливо слушали ее, опустив головы, в кои-то веки солидарные друг с другом. Но потом ее взгляд упал на мой порванный ворот. И Айна схватилась за голову снова.
— Да что же это ты опять натворил, охламон?! — женщина села за стол, выдохшись, и уронила голову на руки. — Что ж у вас все не как у нормальных оборотней?!
— А что, простите, не так? — я поспешно стянула края разреза, закрывая плечо. — Сама еще не видела, что там такое. Теперь два шрама, да?
И тут же меня одернуло ощущение тревоги, исходившей от Ворха. Я недоуменно глянула на него, на Айну. Неужели у нее сердце может не выдержать таких волнений?
— Не волнуйтесь, Айна, — я присела на корточки рядом с устало опустившейся на стул женщиной, — все будет хорошо. Так уж вышло, но мы решим этот вопрос.
— Деточка моя, — она обняла меня, прижала к своей груди, как-то разом постарев и осунувшись. — Сколько ты уже натерпелась? Одна святая праматерь ведает. Вот пусть теперь отвечает перед ней за то, что натворил.
— Да чего уж там, — я смутилась от такого поворота. — Будем решать проблему. Что-нибудь придумаем, раз так неудачно получилось. Не переживайте.
— Вижу ведь, по глазам вижу, опять умереть хотел, как в тот раз. Не позволила, да? — Айна с надеждой посмотрела мне в глаза.
Я кивнула, не в силах что-либо ответить от хлынувшей на меня боли и раскаяния.
— И не позволю, — наконец смогла заговорить я. — Что-нибудь придумаем.
— Прости его, если сможешь когда-нибудь.
Ворх стоял в дверях с самым невозмутимым видом, но я знала, как ему сейчас больно. До безумия больно. Меня даже замутило.
— Отдохнуть тебе надо, — по-своему поняла Айна мою внезапную бледность.
— А на речку можно сначала? — робко спросила я, ожидая нового приступа негодования. — Полотенцем бить не будете?
— Ну что за горе с вами? — печально усмехнулась она. — Идите. И оденьтесь нормально.
Я поджала губы, сдерживая рвущееся наружу негодование. От платьев меня за прошедшие два дня уже не просто тошнило, а выворачивало.
— Я подумаю над этим, — я скорее отступила от Айны и побежала наверх за своим комбинезоном охотницы. Жарко, зато ворот высокий, никто этого позорного следа не увидит.
Спускаясь вниз, я осторожно заглянула на кухню, но с Айной уже сидел Ворх. Он оглянулся на меня через плечо и указал на дверь, незаметно прикрыв от матери. Я благодарно кивнула и проскочила наружу незамеченной.
Уже на берегу после того, как отмылась, я с любопытством ощупывала свое плечо, приспустив с него комбез. Вроде ничего особенного, все такой же шрам от укуса, едва угадывавшийся под пальцами рисунок, скорее более теплый, чем выпуклый. Я могла видеть только краешек его, который дотягивался до сгиба плеча, и немного спускавшихся на грудь причудливых темных завитков. Я осторожно обвела их кончиками пальцев. Это было так странно. Я уже видела, как рисунок появлялся у Мин и Риса, у Дашки и Трэса, но у них все было так красиво и волшебно, как в детской сказке. А на деле это оказалось невыносимой болью с привкусом разочарования.
— Не беспокойся об этом, метка исчезнет, — раздалось сзади. И я поняла, что разочарование было не привкусом, а эмоцией Ворха.
— Конечно, исчезнет, — я быстро застегнула ворот. — Только вспомню, что для этого нужно.
Вервольф сел рядом. Все такой же замученный, усталый и в крови:
— Ничего не нужно. Сама пропадет.
— Я уже сказала, что не такой смерти тебе желаю. Вот доучусь, стану сильнее, научусь пользоваться своей кровью, в конце концов, тогда и брошу тебе вызов, — я облокотилась на согнутые колени. — А до тех пор придется тебе подождать.
— Это невозможно, ты и сама должна понимать, раз уж шаманка тебе все объяснила, — он закурил и вообще лег на траву.
— Всего месяц, да, я помню, — я взяла у него пачку и тоже закурила. — Но даже из этой жо… нехорошей ситуации, прости, есть два выхода. Первый: я вспомню, как снять метку. Или второй: нужно что-то принять. Только что, я так и не поняла.
— Не что, а кого, — фыркнул Ворх. — И тут уж точно без шансов.
— Принять… точно, принять свою пару. Только как это делать, никто не говорит, — я задумчиво уставилась на тлеющий кончик сигареты. — И вправду, как?
— Никак. Просто принять.
— Отличное объяснение. Исчерпывающее. Только мне нужна подробная инструкция, я ваши традиции не понимаю! Как это делается?
— Да серьезно, никак. Любого спроси, тебе скажут то же самое. Это просто происходит само. Ты либо принимаешь, либо нет.
— А я принимаю? — я развернулась, чтобы видеть его.
— Глупый вопрос, — Ворх растер окурок в пальцах и сел.
— И как ты понимаешь, принимаю я или нет? — продолжила допытываться я.
— По метке.
— Как именно? Точнее, как для безмозглого ребенка объясняй. По цвету, форме, запаху? Может, рисунок в матерное слово сложился? Что с ней не так?
— Она мертвая.
— Метка? Мертвая? В смысле, разлагаться начнет? — испугалась я. — Она живое существо?!
Ворх вдруг рассмеялся, снова откинувшись на траву:
— Нет, она не существо. Она проекция связи ауры с оставленной частичкой души партнера. И у тебя эта связь мертвая, ты ее отторгаешь.
— Опять я виновата! — я патетически воздела руки. — Прямо как с Вереданом! Всячески мешала тебе нормально работать!