— Значит, это возможно. Будем снимать. А пока объясните мне, как сделать метку нормальной, чтобы Ворх не откинулся раньше времени.
— Принять.
— Ну, отлично, это слово я уже выучила, — вздохнула я. — А теперь давайте подробнее.
— Просто принять, в этом нет ничего сложного.
— Так, стоп, — я застегнула комбез. — Дашка, ты человек, ты тоже с этими забабонами не знакома. Рассказывай, что нужно делать с меткой, чтобы она ожила, — я подсела к ведьмочке.
Но она только смущенно пожала плечами:
— Принять… Действительно, Гер, это так. Я ничего не делала. Просто приняла Трэса таким, какой он есть.
— Так как это делается? Ворху то плевать, он помирать собрался, а мне с этим как потом жить? Что мне делать? Нужно постучать в бубен, попрыгать на одной ноге через костер, плюнуть в источник силы? Как это сделать?
— Побойся гнева праматери! — возмутился Рур. — Ничего делать не нужно, это само происходит.
— Ты просто либо принимаешь, либо нет, — вздохнула Айна. — Судя по всему, он причинил тебе слишком много боли, раз ты настолько отгородилась от него.
— Ну да, многовато, — согласилась я. — Но я уже многое простила. И мне было бы проще, если бы он хоть в чем-то раскаивался!
— Так, зовите Рема, будем его раскаивать, — воодушевился Риен.
— Я не знаю, куда он ушел, — пожала плечами я.
— Ничего, сейчас сам придет, — полуэльф улыбнулся во все тридцать два и дернул молнию моего комбинезона вниз.
Я тут же отскочила от него и застегнула молнию под самое горло, в котором даже ругательство застряло от возмущения и испуга. И почти в ту же секунду дверь распахнулась, обдав меня злостью и беспокойством от стоявшего за ней вервольфа.
— Так себе способ, — я попыталась затянуть собачку замка еще выше, хоть было и некуда. — Не нужно так делать!
— Зато сработало, — обрадовался Риен. — Ну, начинай раскаиваться.
— В чем? — поинтересовался Ворх раздраженно. — В том, что помогал ей? Или в том, что берег ее нервы, не вываливая сразу тонну информации? Или, может, в том, что старался защитить даже от нее самой? А, наверное, в том, что бросил все и вообще за это взялся. Вот уж точно раскаиваюсь.
Я отвернулась, стараясь сдержать злость:
— Я тебя и не просила об этом.
— Конечно, не просила, ты просто умирала. Вот только у тебя не было предсмертной записки с просьбой не реанимировать!
— Теперь татуировку такую сделаю, «не спасать»! Прямо поверх метки, чтоб уж точно заметил!
— Не волнуйтесь, они всегда такие, — махнул на нас Трэс. — Пойдемте отсюда, пусть ругаются на здоровье. Им так привычнее разговаривать.
— Оставайтесь, мы найдем, где поругаться, — Ворх схватил меня за руку и потащил в свою комнату.
— Вот, сразу бы так! — успел крикнуть вслед полуэльф. — Через плечо и в логово!
Раздражение было у нас общим.
— Хоть что-то мы можем делать вместе, — я выдернула руку, стоило двери за нами закрыться, — злиться на ректора. Ах да, еще друг на друга.
— Вот видишь, сколько у нас общего, — вервольф прислонился к двери и скрестил руки на груди. — Что за собрание ты там устроила?
— Решали, что с меткой делать, — я села на подоконник, чтобы на всякий случай быть подальше от него.
— А тебе не кажется, что это не их дело?
— Они твоя семья, вообще-то. И хотят помочь.
— Я в их жизни не лезу.
— А им этого очень не хватает, — я развела руками. — Так что будем делать?
Ворх промолчал, но так многозначительно, что ответ буквально читался в глазах.
— Даже не думай, я не дам тебе умереть так просто. Ты это не заслужил, если уж на то пошло, — я тоже скрестила руки на груди.
— Допустим, не так и просто.
— Тем более. Помоги мне помочь тебе. Потом будем разбираться, насколько отвратительно ты себя вел.
Он снова промолчал.
— Господи, ну почему с тобой так сложно?!
— Да какая тебе разница вообще? А, чувство вины, конечно. Можешь об этом не беспокоиться, я принял решение сам, в здравом уме, как у вас говорят.
— Вот и я приняла решение. Я не отступлюсь.
Ворх отлип от двери, подошел ко мне и оперся об оконную раму прямо надо мной. Мне сразу стало неуютно, захотелось отодвинуться, но я заставила себя не тронуться с места, только взгляд сам невольно опустился в пол.
— Не могу я так, — я все же подняла глаза. — И не хочу, наверное. Я, конечно, никогда тебя не прощу, но как-то уже привыкла к тебе, что ли. Кто же будет отравлять мне жизнь, если тебя не станет?
— Это весомый аргумент, — усмехнулся он.
— Ну так помоги мне. Я не знаю, что делать.
Ворх так и остался стоять рядом, я чувствовала его сомнение и неуверенность.
— И вообще, похоже, что Вередан все еще нуждается в тебе, — попыталась я зайти с другой стороны. — Он еще кормится от тебя.
— Месяца ему должно хватить, чтобы вырасти.
Я скрипнула зубами, злость снова дернула меня за язык:
— Да прекрати ты уже! Мне плевать, что ты себе в голову вбил, но подумай о матери! Она этого не заслужила! Или иди и скажи ей в глаза, что лучше умереть, чем оказаться связанным этой проклятой меткой с безмозглым ребенком! Есть еще причины, кроме личной неприязни ко мне? Зачем вообще все эти сложности? Я ведь предлагала забрать Вередан и уходить, ты же мог обмануть Эфир, опыт есть!
— И оставить тебя там?
— Да! Ты сателлит для Вередана, а что будет со мной, тебя не касается!
— Я еще и твой куратор, если ты не забыла.
— Была бы рада забыть! Просто скажи, как исправить чертову метку, и разойдемся по своим делам!
— Это невозможно.
— Почему?
— Ты никогда не сможешь принять эту связь. Не трать зря время и силы.
— А понятнее можно? Хоть нагляднее, что ли? — возмутилась я.
Ворх просто чуть подался вперед, едва коснувшись моего колена бедром, но я отдернула его, как ошпаренная, испугавшись. Мысль о том, что мы теперь улавливаем эмоции друг друга, вызывала у меня панику. Одно неосторожное движение, всего на сантиметр ближе, и он может почувствовать мою нездоровую тягу к нему. Я бы предпочла сквозь земли всех миров провалиться. И тут же, всего на какую-то долю секунды, но все же я почувствовала отвращение и разочарование, тут же скрывшиеся за уже привычным раздражением.
— Да, я поняла, это было достаточно наглядно, — я проглотила ставший в горле ком и отвернулась.
— Так что прекрати свои бесполезные попытки.
— Ладно, нужно с Риеном прояснить некоторые вопросы. Вередан, темный эльф, полиморф, флакон этот…
Эйлариен выслушал наши соображения и нахмурился:
— Выходит, ты теперь полноценно владеешь Клинком Судеб.
— Да, Вередан теперь вылезает по первому зову. Но есть минус, он со мной разговаривает, — и я продемонстрировала ему обрубленный клинок, тут же услужливо показавшийся из спины.
Глаза у полуэльфа стали почти квадратными:
— Ты вот так запросто таскаешь бесценный артефакт без повода?
— Я его пыталась в окно выбросить, но он постоянно возвращается, — я сунула его обратно, досадливо передернув плечами.
Я поняла, что Риен вот-вот лишится чувств, если я продолжу.
— Ты хоть понимаешь, что это за артефакт, ласточка моя? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Клинок… э… времени? — припомнила я.
— Судеб, — поправил ректор. — Клинок Судеб Вередан. Покоритель Времени. Он может вспарывать ткань времени, обрывать нити судьбы. Он переносит дух использовавшего его мага в его же тело в любой момент времени их совместного существования. Он может показывать судьбу мага, но не как события, а как их суть. Он знает тысячи заклинаний черной магии, в том числе запрещенные и утерянные. При достаточной силе черного мага он может привести к гибели всех миров.
— А ты меня в окно, — патетически всхлипнул Вередан за спиной. — Как не стыдно?
— Не стыдно, — огрызнулась я ему. И снова повернулась к Эйлариену, — Но он начал со мной разговаривать в последние несколько дней. И мне это совсем не нравится. Еще и шантажирует!
— Почтенный древний маг тебя шантажирует? — не поверил Риен.
— Да, этот гнусный старикашка копается в моих воспоминаниях!
— Слушай, детка, я четыреста лет провел на дне озера. Мне было смертельно скучно, а тут я дорвался до молодого тела. И что? Мне занудствовать, по-твоему? Хрена с два! — воскликнул Вередан. — Я намерен развлекаться!