— Герка, мы их так не видим, — напомнил Ари. — Покажи, где именно.
Я присела на корточки и вытянула руку так, чтобы моя ладонь оказалась прямо под светлячком:
— Над моей рукой.
И вдруг душа метнулась ко мне, ударилась мне в грудь и рассыпалась крохотными искорками.
— Какого лешего?! — я отскочила и заозиралась, но светлячка нигде уже не было. — Он будто сквозь меня прошел!
— Опаньки, у кого-то теперь будет ребенок? — захихикал Ири.
— Поплюй! — огрызнулась я. — Чья это хоть могила?
— Не знаю, камень сильно потертый. Надо у Айны спросить. Или у Рура, — предложил Ари.
— Вот и спросим. Пойдем обедать, — я потерла то место под накопителями, куда ударился светлячок, но ничего необычного там не почувствовала.
Но за столом на всякий случай села как можно дальше от Ворха. Кто их знает, эти души… Нет, я, конечно, прекрасно знала, и не только в теории, что дети из воздуха не появляются, но странная магия метки меня действительно пугала, тут всего можно ожидать.
— Чего ты такая нервная? — не выдержал Ворх.
— Она душу случайно поймала, — сдал меня с потрохами Ири, за что тут же получил подзатыльник от меня.
— Она, кажется, насквозь пролетела, — поправила я, то бледнея, то краснея. — Айна, а Вы не знаете, случайно, кто был похоронен в самой дальней могиле со стертым камнем?
— Отчего же, знаю. Это все знают. Там была последняя бурая волчица, что приходила в нашу стаю, бабушка моего покойного мужа, прабабушка Хара и Рема. Она уже не уходила, прожила в стае до смерти. Только дочь ее пропала еще маленькой.
Братцы-некромантцы едва сдерживали смех, а вот Айна забеспокоилась:
— Ее душа все еще была там?
— Да, крохотный такой светлячок. Все вилась над камнем, а потом вдруг на меня прыгнула.
— Пропадет ведь, если не возродится, — женщина посмотрела на меня с такой надеждой, что я выронила вилку, а Ворх подавился.
— Да она насквозь пролетела! — испугалась я, на всякий случай нервно осматривая себя еще раз. — Ее нигде нет, я бы заметила! И пересадила бы на кого-нибудь.
— Думаю, беременность вас уж точно сблизила бы и поправила метку, — с умным видом покивал Рахо.
— Да чтоб вас! — я бросила только поднятую вилку и поднялась из-за стола. — И вам приятного аппетита!
И ушла наверх под хохот команды и причитания Айны, что я так совсем от истощения умру, если мне и дальше будут мешать есть нормально, и уж тем паче не вынесу беременность.
К вечеру, избегая сталкиваться с кем бы то ни было, я немного успокоилась и перестала постоянно искать на себе беспокойную душу. И ложилась спать в уже почти привычно пустой комнате наверху с твердым намерением завтра снова сходить на кладбище и поискать ее уже прицельно, чтобы и вправду кому-нибудь пересадить. Вот только мне теперь не спалось. В окно заглядывала почти половинка убывающей луны, поднимая из глубин души невыносимую тоску. И я все ворочалась в ее слабом свете и никак не могла понять, холодно мне или жарко. Было просто плохо, как-то расплывчато, вроде ничего конкретно не болело, но все равно было плохо.
— Да что за проклятие? — я села и свесила ноги с кровати.
Прислушавшись к себе уже внимательнее, я поняла, что со мной все в порядке. Это все было не моим.
— А, проклятие тоже не спит, — вздохнула я и снова попыталась лечь, но меня пробрал слабый озноб. — Заболел, что ли?
Я тяжело вздохнула и поднялась окончательно. Босиком, чтобы ступать как можно тише, я спустилась вниз и подошла к двери комнаты Ворха, прислушалась. Вроде тишина. Я постучалась, чувствуя себя невероятно глупо. Стою тут и стучусь среди ночи к собственному мужу… Вот проклятие на мою голову!
— Чего тебе? — вервольф открыл дверь и остался стоять в дверном проеме.
Меня пробрала злость. Я там беспокоюсь, не сплю, прихожу проверить, а он мне тут «чего тебе».
— Долг исполнять пришла, блин! — шикнула я и толкнула его в грудь, чтобы войти в комнату. — Что за глупый вопрос?! Почувствовала, что тебе плохо! Дверь закрой, а то Айну разбудишь.
Ворх закрыл дверь, но остался стоять там же, подпирая плечом косяк.
— Что случилось? — я села на такой родной, любимый и далекий от мужчины подоконник. — Помощь нужна? Риена звать или просто простудился?
— Ничего не случилось, иди спать.
— Уснешь тут, когда тебя так знобит, — фыркнула я. — Давай заварю чего-нибудь из трав. Мяту с малиной, например.
— Не нужно, это не поможет.
— А что поможет?
— Слушай, я в порядке, иди наверх, — Ворх подошел и стянул меня за руку с подоконника, намереваясь выдворить из комнаты.
Озноб тут же прекратился.
— Постой, — я выдернула свою руку и отошла на пару шагов, проверяя свою догадку. Его снова затрясло. — Это из-за меня, что ли?
Магистр тяжело вздохнул и сел на кровать:
— Не бери в голову. Пройдет.
— Что-то мне подсказывает, что будет только хуже, — пробормотала я и вышла из комнаты. Сходила на кухню за стулом и вернулась, водрузила его около кровати и села, закинув ногу за ногу, — Все, можешь ложиться, я посижу с тобой.
— Ты совсем с ума сошла? — устало спросил он, глядя на мое самовольное вторжение в его личное пространство.
— Раз это помогает, — я пожала плечами, — то мне не сложно.
— А если бы этого… было мало?
— Пришлось бы как-то это пережить, — разозлилась я. — Ложись уже! Завтра порассуждаешь о превратностях жизни!
— Давай уже заодно и артефакт покормлю, — сдался Ворх.
— Как-нибудь в другой раз, — занервничала я от такой перспективы. Раньше меня эти процедуры просто смущали, а теперь и вовсе стали пугать.
— Тогда лучше уходи.
— Боже, как же ты меня иногда бесишь! Ладно! — я развернулась спиной к нему, едва сдерживая нецензурный лексикон.
Но если бы все было так просто… Ворх приподнял стул, сбросив меня с него на кровать, и только тогда лег, скомандовав повернуться.
— Зачем столько сложностей? — возмутилась я, устраиваясь поудобнее, все же процедура небыстрая.
— Потому что я смертельно устал, хочу спать и не хочу сидеть, — вервольф прокусил ладонь, сунул мне руку под майку на спине и практически тут же уснул, игнорируя мои попытки отодвинуться чуть дальше.
— Ну отлично, — буркнула я. — Пришла помочь на свою голову…
Как бы еще самой уснуть теперь. Я поерзала на месте, уже упершись спиной и рукой Ворха в стенку, но сон не шел. И дело было не в чужих эмоциях, теперь от него шло исключительное умиротворение, как во время медитации. Теперь мне не давало покоя желание прикоснуться к рисунку на его голой груди, казавшемуся чернильным в свете луны. Я даже почесала кончики пальцев, чтобы унять неуместный зуд. Но не помогло.
— Да не бойся ты, он конкретно отрубился, — усмехнулся Вередан. — Даже если ты тут оркестр организуешь, не проснется.
— А ты чего не спишь? — едва слышно шепнула я.
— Да вот любопытно, что из вас получится. Метка ведь не даст покоя, будет и дальше притягивать, вынуждать вас двоих быть ближе друг к другу. Завтра уже и тебе будет больно без него.
— Засада, — вздохнула я.
— Если давать вашей связи подпитку, то будет легче. Чем больше вы сопротивляетесь, тем сильнее она тянет поводок.
— Так что ты предлагаешь?
— То, что я бы предложил, ты сразу откажешься делать, — усмехнулся клинок, — да еще и при мне.
Мне жутко хотелось треснуть его чем-нибудь, но останавливал тот факт, что артефакт находился внутри меня.
— А другие варианты? — скрипнула зубами я.
— Будьте ближе друг к другу, не сопротивляйтесь метке.
— Легко тебе сказать, — я все же последовала совету и осторожно положила ладонь на грудь вервольфа. По руке сразу побежало приятное тепло, успокаивая и давая облегчение.
Открыв глаза среди ночи, я удивленно оглянулась. Было так темно, хоть глаз выколи. Но тут рядом что-то шевельнулось, и открылись абсолютно желтые глаза. Я облегченно выдохнула. Опять сон из прошлой жизни.
— Что случилось? — спросил шепотом мужчина.
— Ничего, просто сон, — я повернулась и прижалась к нему крепче. Хоть с кем-то я могла это себе позволить, его-то от меня не тошнило.
— Какой сон? — с таким недоумением спросил он, что я это буквально кожей ощущала.
— Никакой. Все это сон. Не важно, просто заткнись, — я для надежности еще и ладонью ему рот закрыла. Не хочу я ни о чем разговаривать, не нужно мне ничего показывать из прошлой жизни. Хотя нет, кое-что надо. Пришлось убрать руку, — Как снять метку?